– Красный горит, – высунулся Димка в открытое настежь окно. – Смотри-ка, люди купаться побежали!

До моря было метров пятьдесят.

– Пошли искупнемся! – блеснула глазами Нина.

– С ума сошла! Да ты куда… останешься же!

И он ринулся за ней в тамбур. Но… с таким же успехом можно было пытаться остановить летящую бомбу.

– Держи! – крикнула Ниночка, и на Ханине повисло ее цветастое платье. Стоя в тамбуре, он смотрел, как она легко бежит… размашисто-плавно перелетая через прибрежные камни. Нина с разбега бросилась в воду, и до Димки долетел ее ликующий визг.

– Дура! – с досадой буркнул он.

Поезд плавно тронулся. Нина почти успела добежать… Ханин перегнулся, подал ей руку и рывком втащил в вагон.

– А ты сильный! – засмеялась она. – А я… искупалась!

– Вижу! – процедил Димка. – А вот если бы отстала?

– Да ну тебя! У меня два во…от таких чемодана, знаешь, какие большие! Разве я их брошу!

Поезд опять встал.

– Ой! – Нина приостановилась в дверях.

– Иди, иди! – Ханин, забывшись, положил руки на ее необъятные бедра, ладони плотно вжались в купальник, и втолкнул Нину в вагон… но тут пронизала Димку дрожь с головы до пят. Он поспешно отдернул правую руку… на пухлой ягодице Ниночки четко выступал под мокрой тонкой тканью рубец старого шрама. Длинного, широкого сверху и постепенно сходящего на нет… Шрам из его сна! Поезд стоял.

– Стоп-кран кто-то сорвал! – растерянно сказал Ханин.

4. Памятка от садиста

– …Нин, а ты в вещие сны веришь? – спросил Димка.

– Не-а! – она мотнула головой. – Я материальная… Ханин вздохнул, приподнялся на локте и посмотрел на Ниночку. Она лежала ничком, распластавшись на песке. Первый шок от созерцания пышных форм подруги у Димки уже прошел. Он даже забыл, как недавно ежился под любопытными взглядами, шагая рядом с ней по пыльным и кривым улицам поселка Шен. Граждане разного пола оборачивались вслед Ниночке с одинаковым интересом.

Стоит только захотеть, и такое вот необычное тело будет в его руках. И очень интересно узнать: что к чему… в таком размере! Но… вспоминал Димка про загадочный шрам и – возбуждение гасло. Ах, море, море – прилив-отлив… Решился все же Ханин и спросил, откуда эта метка.

Нина повернулась к нему, смахнула со лба влажные волосы. Димка увидел ее потухшие глаза и поспешно сказал:

– Не хочешь, не говори!

– Почему же… скажу! Мы с одним парнем были обручены с детства… даже странно такое слышать в наше время, правда? Уже и свадьба назначилась… Встречали Новый год вдвоем, и Славик, будучи в подпитии, ударил меня кухонным ножом сюда… в самую мякоть. Наутро он вымаливал прощение и ползал на коленях. Клялся, что и сам не понимает, как это получилось… Я отказала ему наотрез!

– И правильно сделала, – жестко сказал Димка. – Лучше жить на вулкане, чем с таким… Это потенциальный садист!

– А ты… пьешь?

– Было. А вот уже два года вообще не принимаю. Попал с другом на «Жигулях» в аварию и получил сотрясение мозга… месяц лежал в больнице. А Петро насмерть. Хороший был парень и умница. Физмат заканчивал, далеко бы пошел.

– А за рулем ты был?

– Он. Да и «Жигули»-то его…

Они замолчали, думая каждый о своем.

– Нин, а можно я зайду к тебе вечерком, а?

– Приходи, – слабо улыбнулась она. – Мог бы и в первый же вечер придти. Не прогнала бы!

5. «Захочешь – найдешь!»

Возвращаясь с пляжа, Ханин зашел на базар, где, изнывая под палящим солнцем, аборигены торговали дарами щедрого юга. В воздухе витал волнующий аромат шашлыка…

– Покупай не глядя! – зазвенел рядом задорный девичий голос. – Мясо-вырезка, экстра класс! Отдаю почти задаром!

И Димку ожгла взглядом черноволосая красавица. Ослепила. Сразила – наповал. Мяса Ханину было не надо, а купил. Килограмм за сто двадцать рублей… И стоял, болтая с Эллочкой битых два часа, пока она не заторопилась:

– Ой, мне пора!

– А ты где живешь?

– Смотри, какой быстрый! Захочешь – найдешь. Найдешь – гостем будешь!

А на душе у Ханина вдруг стало очень нехорошо. Он вспомнил про Нину… обещал же! Ладно, сегодня к ней… куда денешься? А потом… потом видно будет!

…Нина жила на отшибе, в предгорье. Давший ей приют домик прилепился к отвесной скале, за которой начиналось сумрачное ущелье, сплошь заросшее бояркой и диким виноградом. Зато море было недалеко, прямо под горой.

Димка постучал щеколдой скособоченной калитки. Во дворе громовым лаем ответила большая собака.

– Сейчас! – отозвался звонкий голос. – Иду, иду!

У Ханина защемило сердце. Эллочка!

– Быстро ты меня нашел! – усмехнулась она, и в полутьме блеснули ее белые зубки, ровные, один к одному…

– Это ты, Дима? – за спиной хозяйки в прямоугольнике освещенной изнутри двери показалась крупная фигура Нины. – Элла, это ко мне. Можно?

– Можно! – процедила Эллочка, не разжимая рта. Она круто повернулась и ушла в дом.

6. Сквозь соленые брызги…

– На море сходим? – предложил Димка. Оно и понятно, ему хотелось смотаться отсюда как можно быстрее. Надо же так нарисоваться!

– Да ну… надоело, – лениво протянула Нина. Она взяла со стола спички и зажгла свечу… Старый диван скрипнул под ее тяжелым телом.

– Иди ко мне, – прошептала она.

Ханин присел рядом с ней – на самом краю. Она лежала свободно и навзничь. Места явно не хватало, и, чтобы гостю было где притулиться, Ниночке пришлось закинуть правую ногу на спинку дивана. Левую же, ничуть не стесняясь Димки, она опустила почти до пола. И теперь молчала, молчала… смотрела на него в упор. Димка стиснул руками ее колени…

Через минуту Ханин понял: он у нее был первым… Димка ушел от Ниночки на рассвете.

– Отстань! – она вяло отмахивалась от его жгучих не по-утреннему поцелуев. – Хватит… ты меня уже измучил. Я спать хочу!

А днем они заплыли далеко в море, и Нина вдруг принялась его топить. Сначала вроде бы в шутку, а потом… Димка испугался всерьез. Ниночка была прекрасной пловчихой, и в воде Димка ей явно уступал.

– Никому тебя не отдам! – хрипло кричала Нина и щурилась сквозь соленые брызги. – Лучше утоплю! Мой ты, мой!

«…Женюсь!» – подумал Димка, зарываясь в горячий песок.

7. Топор в углу

…Димка больше не хотел заходить на базар. Но однажды ноги сами понесли его к знакомому прилавку.

– Привет, молодой! – блеснула зубами Эллочка. – Где пропадаешь?

– Купаюсь, – пожал плечами Димка. – Кстати… а где ваша квартирантка? Что-то я уже ее два дня не вижу…

Эллочка негромко и злорадно посмеялась. Сказала:

– Уехала.

– Как так уехала?! И мне… ничего не сказала! Элла снова