Тыкать меня острыми клинками шпаг или стрелять из пистолетов они опасались, реально понимая, что первым пострадает их сюзерен.

- Ну теперь молись, Димочка, чтобы среди твоих прихлебателей не было того, кто всерьёз хочет занять твой трон…- зашипел я в ухо брата: - Иначе он сделает «пах», и тебя и меня не станет.

- Что ты хочешь? – кажется Дмитрий Александрович осознал опасность нечаянного выстрела или иной неуклюжей попытки освобождения и начал искать варианты разрешения династического кризиса.

- Мне от тебя? Ничего. А вот богиня наша, покровительница рода, велела мне тебя к ней доставить и непременно живого, так что решай сам, что нам делать, чтобы отсюда живыми выбраться.

- Да ты врёшь! Какая богиня? – Димитрий Александрович, от возмущения, чуть не вырвался из моих захватов, так ему хотелось посмотреть в мои лживые глаза: - Она же деревянный истукан! Палка бессмысленная!

Тут уже пришла пора мне удивляться – неужели боги не снисходили до общения с членами княжеской семьи, которым они считались покровителями?

- Я бы, на твоём месте такими словами не бросался, а не то, изменит богиня своё решение, скажет, что разочаровал её правитель княжества, надо его на голову укоротить…

- Слушай, Олег, отпусти меня! – братец попытался ослабить мой захват, но добился ровно противоположного: - Ну почему прямо ко мне не пришёл, мы бы…

- Ты что, Димочка, дурак? Или считаешь, что я не видел тебя на башне, когда в меня стали пушки стрелять прямой наводкой, когда я, как положено, с флагом княжества за спиной, пытался…

- Ну извини, обознался… - усмехнулся князь и я, еле-еле, справился с горячим желанием придушить старшего братишку. Он что, рассчитывает, что услышав братское «Извини», я разрыдаюсь на его плече и всё забуду? Да не забуду, просто не успею, так как уверен, что ровно через две секунды меня от «братского сердца» оторвут, и вся эта шобла в эполетах потащит меня в местную темницу, чтобы завтра утром придать местному суду, скорому и лютому, не осложняющему свою жизнь такими понятиями, как «доказательство», «милосердие», не говоря уже о «презумпции невиновности». Знаем, сидели мы уже, и под судом были, больше не желаю попадать в нежные объятия местной Фемиды.

- Слушай меня внимательно…- дернул я братца за шею: - Или мы с тобой сейчас идём до дома управителя, где я воссоздал капище, подвожу под очи Макоши, уж не знаю, зачем ей это надо, а дальше я тебя отпускаю, иди куда хочешь. Или, второй вариант - мне сейчас проще не тянуть кота за все подробности, а вот этот шнурок дёрнуть, чтобы не мучатся. Нам с тобой просто головы оторвёт и всё закончиться, потому, что иного выхода я не вижу.

- А вариант, что мы с тобой идем сейчас в тронный зал и все вопросы по-родственному обговариваем, ты не рассматриваешь? – вновь попробовал забросить мне сладкую морковку Димитрий.

- Нет, только так, как я сказал. При любых других вариантах действий, я вижу свою смерть.

- Ты еще и будущее видишь? – уважительно покивал головой Димитрий. Убеждать меня в том, что мне ничего не угрожает и мои видения ложные, князь не стал.

- Ты мне слово даешь, что не будешь пытаться мне навредить? – почти спокойно, спросил Димитрий, пытаясь вывернуть мне голову и заглянуть в глаза.

- Все расступились! Уберите оружие! Я пойду со своим братом, мы решим наши семейные вопросы, и я вернусь утром.Ближники Димитрия, злобно ворча, как стая собак, чуть-чуть подались назад.

- Скажи, чтобы отошли не меньше, чем на десять шагов. - я не двигался с места, прекрасно понимая, что на таком расстоянии один удар шпаги может отправить меня на перерождение.

- Ты что, боишься? - Димитрий изобразил презрительную усмешку, но я на такие вещи давно не покупался, поэтому просто спокойно ждал, пока мои требования будут выполнены.Поняв, что шансов на освобождение я давать не собираюсь, князь рявкнул и перед нами открылся широкий коридор, по которому мы и двинулись, сопровождаемые угрюмым молчанием окружения князя, которые двигались за нами до ворот, правда, сохраняя дистанцию.С верхней площадки воротной башни, к которой мы подошли, за нами следили мрачные солдаты, но попыток выстрелить или ещё как-то помешать нам, никто не предпринимал, так как я плотно прилип к телу принца, стараясь составить с ним одно целое, внимательно вертел глазами на триста шестьдесят градусов, чтобы не дать своим противникам ни одного шанса.- Дай команду открыть ворота. - прошептал я на ухо Димитрию и тот покладисто продублировал приказ. Мне очень повезло, что кроме длинной шпаги, висящей в ножнах на поясе князя, другого оружия, на момент нападения, при себе он не имел, а был бы у него кинжал или охотничий нож, тут бы мне пришлось повертеться, чтобы не получить заточенный кусок стали в брюхо.В любом случае, мы благополучно вступили под арку башни, двинулись к распахнутым створкам ворот, но тут из темноты предупреждающе каркнул ворон и меня накрыло - судя по цветным пятнам, я вновь видел округу глазами ворона и, судя по ярким пятнам факелов, сразу за воротной башней нас ждали несколько человек, притаившись сразу за воротами. Я, конечно, человек, воспитанный на идеалах гуманизма двадцатого века моего мира, но уговаривать этих идиотов вести себя разумно мне надоело. Дойдя до ворот, я дёрнул за шнур запала, услышал шипение и, бросив бомбу за створку ворот, оттащил ошеломлённого князя обратно, под своды башни. За стеной грохнуло, запахло порохом, несколько человек, вразнобой, закричали от боли, а в бок князя упёрся спаренные стволы моего револьвера.

- Отошли от ворот! Отошли все! - заорал я, своим криком перекрывая стенания раненых и криком оглушая замершего Димитрия: - Если кого увижу, князь умрёт первым! Выведя князя за ворота, я развернул его и продолжил двигаться спиной вперёд, чтобы между мной и стрелками на башне всё время маячила тушка местного владетеля. А пройдя шагов пятьдесят, я почувствовал себя победителем.Кто-то сунулся в ворота, но, за моей спиной грохнул выстрел, пуля взвизгнула под внутренним сводом башни, а преследователи, с руганью, подались назад.За моей спиной раздались торопливые шаги - это полицейский, выстрелом загнавший погоню