— Какие же они мне враги? — усмехнулся Великий Дог. — Это просто хищники. Они опасны для барашков и для двуногих, но мне они не могут причинить вред.

— Тогда кому же мы будем не давать спуску? Ты ведь сказал «не давать спуску твоим заклятым врагам»!

— И верно. — Великий Дог наморщил свой нос. — Нам нужен какой-то вр-р-раг. Вр-раг Дога.

Великий Дог гавкнул снова — и создал демона Пуси-Дона. Этот демон был чёрен, как безлунная ночь, его глаза горели ядовито-зелёным светом, а длинный хвост извивался, как меховая змея.

Воины света зарычали на Пуси-Дона. В ответ он с шипением раздулся в огромный шерстяной чёрный шар, выпустил когти, острые, как кинжалы, и запрыгнул на вершину высокой горы Кот-Кот, которую специально для этого создал.

— Какой он мерзкий! — затявкали воины света и стали бегать вокруг горы.

И тогда Пуси-Дон противно мяукнул — и создал котов.

— Кс-с-с-кс-с-с! — зашипел Пуси-Дон. — Услышьте меня, коты! Вы — порождения тьмы и ночи, вы маги и колдуны! Вы грациозны, совершенны, эгоистичны, смысл вашей жизни — получать удовольствие и развлекаться! Вы — хозяева мира! Вы вправе требовать еду, почёс, поклонение — и ничего не давать взамен, кроме урчания на высокой громкости блаженства! Я дарую каждому из вас девять жизней! Я дарую вам суперспособности: вы можете видеть прошлое и предсказывать будущее, вы можете мгновенно перемещаться во времени и пространстве, вы можете читать мысли, вы умеете колдовать!

— А у кого конкретно нам требовать еду и почёс? — капризно выгнул спину сиамский кот.

Пуси-Дон лениво оглядел мир с вершины горы Кот-Кот.

— Пожалуй, вон у тех! — Он указал лапой на двуногих зверей без шерсти. Звери беспомощно брели по лесу, натыкаясь на ветки и шарахаясь от хищников. За ними следовала стая охранных псов. — Просто подойдите к любому двуногому, мяукните — и ваша красота их пленит.

— Я что-то не понял, — напомнил о себе Великий Дог. — То есть мы, получается, этих зверей будем охранять, а вы — будете их использовать?

— Получается, так. — Пуси-Дон улыбнулся и принялся вылизывать у себя под хвостом.

— Но это неспр-раведливо! — разозлился Великий Дог.

— Неспр-раведливо! Непр-равильно! — оскалились собаки.

— Ну, это с какой стороны посмотреть, — лениво ответил Пуси-Дон и закрыл глаза.

— Р-ребята! Не давайте спуску этим твар-рям ночи, котам! — зарычал Великий Дог.

— Так точно! Будем их пр-р-реследовать неустанно!

— Заткнись-ка, Дог, и дай спокойно поспать, — пробормотал Пуси-Дон. — А то я тебе нос поцарапаю.

С тех самых пор воины света — собаки — служат двуногим зверям и их охраняют. А порождения ночи — коты — ничего не делают, а только спят и едят, но двуногие их всё равно обожают, ведь коты владеют чёрной магией и околдовали двуногих. Собаки же видят демоническую, мерзкую суть котов, не дают им спуску и вечно преследуют. А коты в ответ раздирают им когтями носы. Они знают, что нос — самое нежное место на теле собаки, и специально метят прямо в него.

* * *

Щенок боксёра спал, подёргивая во сне лапами и посапывая влажным сплющенным носом. Полкан вылизал его за ушами и под хвостом и улёгся рядом. Прижался к Мухтару всем телом, чтобы греть его ночью: земля промерзала, и на псарне было промозгло.

— Такие дела, сынок… — пробормотал он. — Так устроен мир… Мы Нину Палну охраняем, и кур её, и свиней, а живём тут на псарне впроголодь, на холоде, а частенько и на цепи. А эти твар-ри кошачьи… — он наморщил нос, — всегда в доме. Лежат, жиреют, жрут, ничего не делают… Она их кормит вкусненьким и вычёсывает… Где спр-раведливость, Великий Дог?

Полкан широко, с подскуливанием, зевнул и закрыл глаза. Ему приснилось, что Великий Дог даёт ему лапу и награждает медалью за верную службу.

А щенку боксёра снилось, что он загнал Пуси-Дона на дерево, и тот не знает, как слезть.

Заклятье чёрного кота

— Мам, а почему собаки меня не любят? — спросила маленькая Маркиза. — Я ведь такая пушистая, белоснежная, нежная девочка. Нина Пална говорит, что я — ангелок…

— Ты и есть ангелок, мой котёночек, — ответила её мать Персея, породистая белая персидская кошка с тёмным пятнышком на кончике хвоста.

— Но тогда почему Мухтар сегодня загнал меня на дерево? Он что, не видит, что я ангелок?

— Он видит. Просто собаки завидуют нам, котам.

— Почему завидуют?

— Потому что мы живём в доме, а они — на псарне.

— А почему мы живём в доме, а они на псарне?

— Потому что мы — совершенство, а они — нет. Мы изящные, грациозные, нежные, мудрые. А они всё время лают, воняют, воют и гремят цепями…

— А правда, мама, что собаки верные и трудолюбивые, они всех защищают и много работают, а мы, коты, ничего не делаем, а только едим и спим?

— Какая чушь, — презрительно фыркнула Персея. — Собаки только и умеют, что бегать, высунув язык, и выполнять бессмысленные команды. Мы, кошки, делаем очень важные вещи.

— Какие вещи?

— Мы видим скрытое и путешествуем между мирами.

— То есть мы — колдуны и ведьмы? Меня Мухтар обзывал мерзкой ведьмой! — Хвостик Маркизы задрожал. — Это было очень, очень обидно, мама! Он сказал, что я ведьма, и ты ведьма, и вообще все кошки — дьявольское отродье! Почему он так сказал?

— Потому что он очень глуп, милая. Все собаки ограниченны и глупы. Они даже ещё глупее, чем звери в Дальнем Лесу. Те хоть верят в семью Небесных Медведей, это, в общем, даже милая сказка. А собаки верят в какого-то дурацкого Дога. Они вбили себе в голову, что якобы Великий Пуси-Дон — не бог, а, наоборот, демон. И что якобы все коты — чёрные маги и колдуны.

— А коты на самом деле не колдуны? — огорчилась Маркиза.

— Некоторые из нас владеют основами магии. Но чёрной магией занимаются только чёрные коты. Очень чёрные. Чисто-чёрные. Абсолютно-чёрные. Понимаешь?

— Понимаю. — Маркизе стало не по себе. — А вот белые коты вроде нас с тобой — они чем занимаются? Белой магией, да?

— Это не котёночный разговор, — помрачнела вдруг Персея.

— Почему? Мне хочется колдовать!

— Котята не колдуют, Маркиза. Да и взрослым кошкам этим лучше не заниматься.

— Почему не заниматься?

— Потому что магия очень опасна. С ней шутки плохи.

— Почему плохи?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, — пискнула Маркиза, и шерсть у неё на загривке встала дыбом от страха и любопытства.

— Хорошо. Залезай в эту розовую шёлковую кошачью люлечку, которую