Шрифт:
Закладка:
При этом уточнении собеседник Абрам Лазаревича присвистнул и, не удержавшись, спросил:
— Серьезный дядька, и что он говорит о парне?
— В том-то и дело, что ничего криминального. Знакомство и дружба с французами — стечение обстоятельств и ничего более. Уничтожение польских ликвидаторов — по большей части везение. Действовал пацан по наитию, и профессионализмом там и не пахнет. В общем, как бы тебе ни хотелось это отрицать, но нет за ним никакой сторонней силы. Все, чего он добивается, — это только плод его труда, мозгов и везения. Да, я так и не научился его читать, но для меня сейчас это не имеет значения, главное, что он на нашей стороне, и это точно. А вообще, Коба, положа руку на сердце, твари мы неблагодарные. Кто бы что ни сказал, а только благодаря Саньку мы раскрутили махинации торгпредства и вернули стране огромные средства. Тебе не кажется странным, что ему за это даже простое спасибо не сказали?
— Да, нехорошо получилось, — произнес собеседник и, немного подумав, добавил: — Могу это объяснить только тем, что его не восприняли всерьез. Ты ведь сам говорил, что присмотришься, разберешься, кто он и чем дышит, да и отправишь обратно, вот и остался он в восприятии, как очередная твоя игрушка.
— Не игрушка он. Другой раз сам чувствую себя рядом с ним игрушкой, он самостоятельный игрок, притом сильный, а если говорить иначе, со временем он может стать такой величиной, что для него весь мир будет игрушкой.
Разговор двух товарищей продолжался еще долго и закончился неоднозначно, но об этом мы узнаем не скоро.
Конец интерлюдии.
Глава 1
Вроде договорились. Упрямый старик все-таки согласился оставить дорогое ружье у себя, как он выразился, на хранение. Прямо из магазина я позвонил в Нью-Йорк Майклу и попросил завтра встретить с поезда Роджера, снять для него квартиру и пристроить к какому-нибудь делу, на время, пока я не вернусь. Роджер оказался простым парнем, без всяких заморочек и не стеснялся браться за любую работу, поэтому, чтобы он не сидел без дела, я и предложил ему временно поработать, кем скажут, а он, соответственно, без проблем согласился.
Старику очень хотелось хоть как-нибудь меня отблагодарить, поэтому он, предварительно позвонив своему другу, предложил тут же поехать в антикварную лавку и заняться подбором и покупкой подарков. Я, конечно, согласился, ведь это в первую очередь в моих интересах. Мы со стариком уже направились к выходу из магазина, когда Роджер каким-то не очень решительным голосом спросил:
— Босс, а вам еще люди не нужны? — не дожидаясь ответа, он затараторил со скоростью пулемета: — Просто есть у меня еще три товарища, которых можно взять в команду. Знаю их с детства, они не подведут.
— Это ты за своих дружков немцев что ли просишь? — тут же спросил старик. Роджер кивнул и поправил его:
— Они из Нидерландов сюда переехали…
Старик отмахнулся от него и произнес:
— Нормальные парни, надежные.
Я, наблюдая за этим разговором между дедом и внуком, непроизвольно подумал: везет мне все-таки на встречи с хорошими людьми в этой жизни.
Но произнес другое:
— Роджер, не называй меня больше боссом, мне это не нравится, зови по имени — это первое. Второе: ты раньше не мог спросить, чтобы я не звонил два раза в Нью-Йорк по одному и тому же вопросу?
Тот в ответ начал что-то мямлить, но я перебил:
— Зови своих друзей сюда. Вернемся от антиквара, и я поговорю с ними, тогда и решим.
После этого мы со стариком ушли ловить такси. В принципе можно было поехать на машине моих новых друзей, но, глянув на совсем уж неважный вид их раритета, я решил не рисковать, можем ведь и встать где-нибудь по дороге.
Ехали довольно долго, поэтому по дороге у меня появилась возможность задать дела несколько давно крутившихся на языке вопросов. Для начала выяснил наконец, как старика зовут, и чуть не заржал, когда услышал имя Роджер. Получается внука в его честь назвали. Но волновало меня немного другое — то, что старик обронил, говоря о своей деятельности в прошлом. В свое время в прошлой жизни я много читал о так называемых ганфайтерах, а когда от него услышал, что он сам им был, разумеется, заинтересовался и спросил:
— Скажи, Роджер, ты, кажется, упомянул, что был ганфайтером. Я думал, что это было очень давно и уже не осталось в живых свидетелей, а тем более участников этого, если можно так сказать, движения.
— С чего это? — неподдельно удивился Роджер. — Насчет того, что не осталось, ты не прав. Конечно, давно уже нет того, что было в конце прошлого века, но в живых еще достаточно много людей, которые в свое время были ганфайтерами. Да и своих детей и внуков они наверняка учат своим умениям, поэтому говорить, что сейчас таких людей не осталось, будет неверно. Мне было двадцать, когда я встретил своего наставника, это был, если не ошибаюсь, тысяча восемьсот восьмидесятый год. Три года мы занимались отстрелом всякой мрази вместе, и я многому у него научился. Потом наставника убили — мы тогда угодили в засаду, и я только чудом тогда выжил. После этого еще семь лет работал уже самостоятельно. Завязал, только когда встретил будущую жену, вот с тех пор и торгую оружием.
Он рассказывал, а я слушал и попутно размышлял: получается, сейчас Роджеру уже семьдесят пять лет. Так-то, если судить по его высохшему виду, ничего удивительного, но хотел бы я тоже в этом возрасте быть таким живчиком. Я ведь помню себя пожилым, поэтому в каком-то смысле даже немного завидую ему.
Так всю дорогу я и слушал о его приключениях в молодости. Разказчиком он был отменным, даже не хотелось вылезать из машины, когда мы наконец приехали. Но пришлось, дела ведь сами себя не переделают.
Другом Роджера оказался еще более, судя по виду, древний старик, который и передвигался-то с трудом, но глаза у него при этом были живые и умные. Он явно обрадовался своему другу и очень суетился, не зная, где его лучше усадить и чем угостить. Мне интересно было за этим наблюдать, и я даже спокойно отнесся к тому, что эти двое после встречи
