получал зеленый свет, и результаты передавались в комиссию для рассмотрения вопроса о том, подходит ли мое время и социальное влияние для следующего раунда. В данном случае — финального раунда.

Если бы свет стал красным… ну, я бы уже был мертв, так что это не важно.

Не то, чтобы такого не случалось. Свет становился красным, только если кто-то либо подделывал товар, либо крал чужой. По сути, если они жульничали. Если воры что-то и ненавидели, так это обманщиков.

Может быть, я и был беспринципным вором и не обращал внимания ни на кого, кроме себя, но я никогда не обманывал. Я был слишком, блядь, хорош для этого. Несмотря на это, был момент напряженного беспокойства, пока "шкафчик" решал мою судьбу.

Свет стал зеленым, и я испустил долгий вздох облегчения. Этот конкретный тест был закончен. Теперь мне оставалось только ждать и смотреть, что будет на последнем этапе Игры.

Я ненавидел ждать.

Но еще больше я ненавидел проигрывать, поэтому я снова открыл ящик и достал из него бриллиантовый браслет. Игра была посвящена искусству воровства, но комитет не был заинтересован в сохранении украденных вещей. Они принадлежали нам, чтобы мы поступали с ними по своему усмотрению, а у большинства игроков уже была очередь из покупателей, готовых заплатить большие деньги.

Поскольку я взял эту вещь у друга — а мы не заходили так далеко, как друзья, — я не был настолько глуп, чтобы пытаться продать ее на черном рынке. Кэрол содрала бы с меня кожу живьем, когда наши пути пересекутся в следующий раз.

Мой отель на ночь был пятизвездочным отелем большой сети. Не ради роскоши, а ради безопасности. Недостаток сна делал хреновые вещи с рассудком и концентрацией, поэтому, когда я отдыхал, мне нужно было быть в безопасности. В пределах разумного. Огромной частью этого была необходимость оставаться почти невидимым, что было немаловажно, учитывая мои размеры.

Я много работал в своей жизни, чтобы довести до совершенства искусство сливаться с фоном, не выделяться ни для кого, несмотря на рост 196 см и телосложение морпеха. Там было много психологии, и я работал с лучшими мастерами обмана, но усилия того стоили.

Сотрудники на ресепшене едва удостоили меня взглядом, когда я забирал свой ключ, и это мне нравилось. Ничем не примечательный, совершенно забытый.

Я спал, как обычно, в глубоком без сновидений сне, и просыпался свежим. Это был приобретенный навык.

Завтрак доставили в номер, я съел его, рассеянно глядя на свой телефон и ожидая, когда на нем высветится следующее задание. Последнее задание, и самое трудное.

Это был не первый мой заход, на самом деле это была пятая Игра, в которой я участвовал. Я выиграл четыре предыдущие, и в этой я тоже буду победителем. Здесь не было места для ошибок, особенно сейчас.

Разочарованный задержкой со стороны комитета, я оделся и вышел из своей комнаты.

Лифт был пуст, когда я спускался в вестибюль, но мои губы скривились в улыбке, когда двери открылись. Красивая платиновая блондинка стояла в ожидании меня, постукивая носком дизайнерской туфли по мраморному полу и пристально глядя голубыми глазами.

— Кэрол, какой приятный сюрприз, — поприветствовал я ее, выходя из лифта, как будто она не заставила меня вздрогнуть. — Ты ко мне? — Для меня стало второй натурой говорить с ней с американским акцентом.

Она цокнула языком, морщинки вокруг ее глаз углубились, когда она протянула руку ладонью вверх.

Я вздохнул и закатил глаза, но достал браслет из кармана и протянул его ей. Мне он больше не нужен, и это была одна из тех вещей, которая принадлежала Кэрол, потому что ей нравилось ее носить. Именно так я и снял его во время одного из ее званых обедов.

— Как ты узнала, что я буду здесь? — спросил я, с любопытством наклонив голову в сторону.

Она рассмеялась.

— Джон, пожалуйста. Не задавай вопросов, на которые ты уже знаешь ответы. Мои люди повсюду.

Хорошая мысль. Иногда я завидовал их возможностям, но не настолько, чтобы продать душу и работать на них. Мне нравилось быть хозяином своей судьбы.

— Еще раз украдешь у меня, Джон, я сделаю чучело из твоей тугой задницы и повешу тебя на стену, Игра это или нет. Все ясно? — Глаза Кэрол сузились, ее элегантная внешность была лишь ширмой опытного убийцы, скрывающегося под ее кожей. В отставке или нет, Кэрол все равно была силой, с которой приходилось считаться.

— Предельно ясно, — согласился я с зубастой ухмылкой. — Как…

— Не твое дело, — отрезала она, прежде чем я успел спросить о ее младшем ребенке. — Он слишком мал.

Я пожал плечами.

— Я начал, когда был моложе, чем он. У детей быстрые пальцы, и они часто остаются незамеченными.

Ее ответная улыбка была хрупкой.

— У тебя не было выбора, Джон. У Коэна есть.

Она посмотрела на часы и выругалась.

— Прошу меня извинить, но я опаздываю на встречу с ещё одним проблемным ребенком.

— Меня охватило веселье, когда она скрылась в вестибюле отеля. У Кэрол было пятеро детей, но морщины появились только из-за двоих. Это были два моих любимых Этвуда.

Не прошло и пяти минут после исчезновения Кэрол, я стащил Ролекс прямо с запястья мужчины, пока он ждал парковщика, и тут зазвонил мой телефон. Взволнованный, я положил часы за тридцать тысяч долларов в карман и проверил свои сообщения.

— Наконец-то, — пробормотал я вслух, отвлекаясь от своей метки, пока читал инструкции к своему последнему заданию в Игре.

Я уже имел приблизительное представление о том, что мне предстоит, как на основании моих прошлых побед, так и на основании жизненного опыта. Мой дед — Кристоф Валеншек — был одним из первых победителей Игры. С возрастом он перешел в комитет, посвятив все свое время разработке заданий для нового поколения преступников мирового класса. Это была его страсть, и он превратил простое соревнование между сверстниками в событие мирового масштаба. Теперь это было похоже на Олимпийские игры для теневых фигур преступного мира, и хотя некоторые раунды были больше направлены на убийство и шпионаж, большинство заданий