вышиб оружие, которое упало на пол, не выстрелив, и юзом проскользило до стенки. Девица на секунду замешкалась, решая, броситься за пистолетом или сразу убежать. Выбрала второй вариант и даже успела сделать пару шагов, но я догнал, сбил подножкой и схватил падающую за футболку ближе к правому плечу, где одежка и порвалась по шву до короткого рукава, но не дала упасть. Я перехватил левой рукой ее левую, заломил назад и вверх, заставив нагнуться вперед, привел к своему ложу, где быстро связал тетивой, как научился у синоби, и посадил на освободившееся ложе. После сходил за пистолетом. На вороненом кожухе ствола с левой стороны была золотистая надпись крупными буквами «Кольт Двойной Орел» и ниже мелкими «МКII серия 90». Один патрон был в стволе, второй в магазине. Тяжеловат, а для девушки даже очень. Засунул его за пояс сзади, после чего, натянув на лук тетиву, положил его рядом с колчаном. Какие-то здесь все очень нервные. Если у девицы есть сообщники, двух патронов будет мало.

Швейцарским армейским ножом я открыл банку тушенки. Была пара бутербродов с сыром. Они намокли в море, и хлеб стал горьковатым. Ладно, с голодухи сойдет. Девица делала вид, что не наблюдает за мной, но я заметил, как сглотнула слюну.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Джейн Фаулер, — буркнула она, стараясь не глядеть мне в глаза.

Я назвался Александром Вудвордом, после чего изложил алгоритм нашего дальнейшего взаимодействия:

— Сейчас развяжу тебя. Спокойно поешь, потом ответишь на мои вопросы — и катись, куда хочешь. Я несколько лет путешествовал на яхте без интернета, телефона, телевизора, радио и прочей ерунды, мешающей наслаждаться жизнью, поэтому понятия не имею, что здесь произошло, почему в городе нет света и «Джи-Эф-Кей» заброшен. Договорились?

Она молча кивнула.

Я наклонился к Джейн, развязывая запасную тетиву. Порванная футболка обвисла спереди и мне сверху были видны маленькие белые сиськи с розовыми сосками. Вроде бы всего сутки назад занимался любовью с женой, но вставило здорово, будто воздерживался черт знает сколько лет, отделявших меня от тысяча девятьсот пятьдесят восьмого. Бывают девушки, вроде не красавицы, а такие сексуальные, что прямо руки тянутся помацать ее за выступающие части тела. Джейн почувствовала это. Кончик тонкого, немного курносого носика порозовел, а когда руки стали свободны, первым делом поправила футболку и только потом потерла запястья с красными бороздками.

Как я и предполагал, бутерброды с тушенкой и горьковатым хлебом она умяла на раз-два. Полплитки шоколада еще быстрее. Дал Джейн запить из фляги.

— Не увлекайся, там вино разбавленное. А то скажут, что споил малолетку, — предупредил я.

Основательно приложившись, она сообщила:

— Некому говорить. Полиции нет в городе.

— И куда она делась? — поинтересовался я.

— Не знаю, — ответила девушка. — Все куда-то ушли, когда в городе кончилась еда: и полиция, и армия, и бандиты, и обычные жители. Я тоже хотела уйти, но сперва ждала, может, родители вернутся, а потом дважды натыкалась на банды, возвращалась. У нас были большие запасы еды. Мои родители работали в ресторане. Когда все только началось, мы перенесли много всего в подвал. Из кафе и магазинов тоже. Прятались там, никуда не выходили сначала. Потом папа и мама отправились на разведку и не вернулись. Я искала их везде, так и не нашла. Наверное, их в рабство продали. — Она помолчала и добавила печально: — Или на органы. В самом начале, еще интернет был, в социальных сетях писали, что людей разбирают на органы и продают заграницу.

— Когда и что здесь случилось? — задал я самый важный вопрос.

— Началось в конце двадцать четвертого года сразу после выборов президента, когда подтасовали победу Мишель Обамы над Трампом, — начала Джейн.

Так я совсем рядом! Даже помню, что Мишель — жена Барака Обамы, который был президентом США, когда я отправился в путь.

— Сперва отделился Техас, следом Оклахома. Они заявили о независимости и перестреляли всех нелегалов. Затем новое правительство объявило дефолт по государственному долгу, доллар обесценился, война покатилась по всей стране. В одних штатах белые брали вверх, но таких было мало, в основном Горные (в районе Скалистых гор). Там власть захватили генералы. В других, на обоих Побережьях, признавали Мишель Обаму. В Нью-Йорке вообще никакой власти на было, все воевали против всех. Сюда прислали армию. Солдаты прилетели на самолетах. Я видела, как выгружались. Мы обрадовались, подумали, что наведут порядок, но они вдруг улетели. Папа пытался устроить нас на самолет. Офицер, с которым он договаривался, заявил, что наших денег хватит, чтобы лететь на крыле. Мы остались. Завалили вход в подвал и просидели там два месяца безвылазно. Потом отключился свет и закончилась вода. Мама и папа ушли — и я осталась одна. Сюда первое время приезжали бандиты, собирали все ценное. Однажды чуть меня не поймали. Я убила одного. Он там лежит, — показала девушка головой себе за спину. — Один скелет остался. Крысы объели. В то время их было очень много. Потом в городе прекратилась стрельба и перестали ездить машины. Стало очень тихо. Здесь тоже никто не появлялся уже месяца три, или четыре, или больше. После того, как разрядились телефон и ноутбук, я потеряла счет дням, даже не знаю, какое сегодня число.

Пиндосы восемьдесят лет грабили всю планету, заливая ее чужой кровью, но любому счастью однажды приходит конец, и вернувшийся бумеранг — символ его.

3

Я подумал, что при таком раскладе не нужны никакие документы. Побуду пока американцем Александром Вудвордом. Надо добраться до какой-нибудь страны, где есть российское посольство или консульство, и попросить политическое (или какое там?) убежище. Скажу, что мои родители были эмигрантами из России, уехавшими в конце девяностых.

— Здесь где-нибудь можно разжиться парусной яхтой любого размера? — спросил я Джейн.

Раньше на побережье было много марин, заполненных яхтами на любой вкус и кошелек. Можно было взять в аренду на три часа и более. Ценник самого дешевого класса «Д» начинался с полутора сотен за каждый из первых трех часов, а дальше были скидки.

— Не знаю. Наверное, нет. Раньше с третьего уровня терминала, откуда поезда отправлялись, были видны на противоположном берегу яхты у пристаней. Сейчас там пусто. И теплоходов в порту нет, — рассказала она. — А где твоя яхта?

— Утонула ночью, — соврал я. — Думал, на мине подорвалась, но тогда бы и меня разорвало