популярна и даже кажется очевидной. Но большинство из нас не усваивают ценные уроки, которые могут преподнести неудачи. Мы откладываем тяжелую работу по осмыслению того, что мы сделали не так. Иногда мы не хотим признавать, что вообще потерпели неудачу. Мы стесняемся своих неудач и быстро замечаем чужие. Мы отрицаем, не замечаем и быстро отходим от неудач - или обвиняем в них обстоятельства и других людей. Каждый ребенок рано или поздно учится уклоняться от вины, перекладывая ее на других. Со временем это становится привычным. Еще хуже то, что эти привычки заставляют нас избегать труднодостижимых целей или вызовов, в которых мы можем потерпеть неудачу. В результате мы упускаем бесчисленные возможности учиться и развивать новые навыки. Это пагубное сочетание человеческой психологии, социализации и институциональных поощрений делает овладение наукой терпеть неудачи гораздо более сложной задачей, чем это должно быть.

Невозможно подсчитать, сколько времени и ресурсов тратится впустую из-за того, что мы не учимся на неудачах. Так же трудно измерить ее эмоциональный ущерб. Большинство из нас из кожи вон лезет, чтобы избежать неудач, лишая себя приключений, свершений и даже любви.

Эта книга о том, что мешает учиться на ошибках в нашей повседневной жизни и в институтах, которые мы создаем. Она также о том, как мы можем добиться большего. Как вы уже прочитали, я не только изучал ошибки и неудачи, но и сам пережил их немало, и мне пришлось на собственном опыте узнать, как лучше относиться к тому, что я так оплошал. У меня было больше работ, чем я могу сосчитать, которые были отклонены из лучших журналов. Моя машина ломалась на обочине дороги, и я провел неспокойную ночь, размышляя о профилактическом ремонте. Много лет назад на первом курсе колледжа я провалил экзамен по многомерному исчислению в первом семестре. Я пропустил важные игры Малой лиги и разочаровал обоих своих сыновей. Список можно продолжать. И дальше. Чтобы примириться со своими недостатками и помочь другим сделать то же самое, я решил заняться наукой.

Я считаю, что для успешного преодоления неудач и извлечения из них выгоды - и, что очень важно, для того, чтобы как можно чаще избегать неудач неправильного рода, - необходимо понять, что не все неудачи созданы равными. Как вы увидите, некоторые неудачи по праву можно назвать плохими. К счастью, большинство из них можно предотвратить. Другие неудачи действительно хороши. Они приносят важные открытия, которые улучшают нашу жизнь и наш мир. Чтобы вы не подумали неправильно, у меня была своя доля неудач, которые были плохими, а также несколько хороших.

Эта книга предлагает типологию неудач, которая поможет вам отделить "правильные ошибки" от неудач, которые нужно всеми силами стараться предотвратить. Вы также узнаете, как по-другому относиться к себе и к неудаче, распознавать контексты, в которых возможны неудачи, и понимать роль систем - все важнейшие компетенции для овладения наукой успешных неудач. Вы познакомитесь с несколькими элитными практиками неудач из разных областей, стран и даже веков. Как видно из их примеров, обучение на неудачах требует эмоциональной стойкости и мастерства. Необходимо научиться проводить продуманные эксперименты, классифицировать неудачи и извлекать ценные уроки из неудач всех типов.

Основы и уроки, изложенные в этой книге, являются прямым результатом моей четвертьвековой работы в качестве академического исследователя в области социальной психологии и организационного поведения. В этой роли я опрашивал людей и собирал данные из опросов и других источников в корпорациях, государственных учреждениях, стартапах, школах и больницах. Беседуя с сотнями людей в этих разнообразных организациях - менеджерами, инженерами, медсестрами, врачами, генеральными директорами и рядовыми сотрудниками, - я начал видеть закономерности, которые позволили выработать новую типологию неудач, а также множество лучших практик по управлению неудачами и обучению на их основе.

Давайте вернемся к началу этого долгого пути, который начался с моего участия в новаторском исследовании ошибок при приеме лекарств в больницах.

Учиться на ошибках легче сказать, чем сделать

Я сидел, ошеломленный, глядя на экран компьютера, на котором было видно, что мне не удалось найти подтверждение гипотезе исследования. Первой моей мыслью было: как я могу признать, что ошибался перед своим руководителем и врачами, возглавлявшими исследование? Я потратил сотни часов на разработку исследования, посещал раз в две недели научные встречи с врачами и медсестрами, которые отслеживали ошибки при приеме лекарств в двух близлежащих больницах, и периодически садился на велосипед, чтобы добраться до больницы вскоре после того, как кто-то из медперсонала сообщил о серьезной ошибке, и опросить людей, чтобы выявить причины ошибки. Мне доверили данные о медицинских ошибках и разрешили попросить сотни занятых врачей и медсестер заполнить мои анкеты. Я чувствовал себя виноватым за то, что отнял у них драгоценное время, и стыдился своего провала.

Одним из тех, с кем мне предстояло поговорить об этой неудаче, был доктор Люциан Липе, детский хирург, который в конце своей профессиональной карьеры переключил внимание на изучение врачебных ошибок. Ростом выше шести футов, с густыми седыми волосами и бровями, Люциан был одновременно мужественным и устрашающим. Он также был решительным. Одна из целей крупного исследования была проста: измерить количество врачебных ошибок в больницах. В то время мало что было известно о том, как часто происходят ошибки, а Люсиан и его коллеги получили грант Национального института здоровья (NIH), чтобы выяснить это. В дополнение к этой цели, вдохновленный исследованиями в области авиации, которые показали, что более эффективная командная работа в кабине пилота означает более безопасные полеты, Люциан задался вопросом, может ли то же самое происходить и в больницах.

Авиационные исследования, вдохновившие Люциана, не были направлены на изучение командной работы, а скорее на изучение усталости в кабине пилота. Это была еще одна неудачная гипотеза. Группа исследователей из NASA под руководством эксперта по человеческим факторам Х. Клейтона Фоуши провела эксперимент, чтобы проверить влияние усталости на количество ошибок. У них было двадцать команд по два человека, десять из которых были отнесены к "последежурному" или "усталостному" состоянию. Эти команды "летали" в симуляторе так, как будто это был последний сегмент трехдневной работы в ближнемагистральной авиакомпании, где они работали. Усталые команды уже отлетали три восьми-десятичасовые дневные смены. Эти смены включали не менее пяти взлетов и посадок, а иногда и до восьми. Остальные десять команд ("преддежурные", хорошо отдохнувшие) летали на симуляторе после как минимум двух дней отдыха. Для них симулятор был как первый сегмент трехдневной смены.

Симуляторы обеспечивают безопасный контекст для обучения. Пилоты, с которыми я разговаривал, говорят, что