Ариан, мальчик, выросший в тени стен этого приюта, наблюдал за всем происходящим с недоумением. Приют, управляемый преданными последователями Мелино, был оазисом доброты и милосердия в мире, где подозрительность и недоверие к черной магии были нормой. Он не мог понять, почему, несмотря на все благие дела, совершаемые здесь, люди продолжали с опаской относиться к его обитателям. В его глазах, они были как сам Мелино — могущественные, но неправильно понятые, их истинная сущность скрыта за покровом мифов и предрассудков.

Этот Новый Год обещал стать началом новой эры, эры, в которой Ариан мог бы раскрыть тайны, окружающие его происхождение, и, возможно, найти способ примирить черную магию и обыденность, разрушив старые стереотипы и построив мосты между мирами.

На рассвете третьего дня нового года, тишина приюта была нарушена прибытием послушников из столичного храма. Они пришли, чтобы забрать тех, кто достиг возраста совершеннолетия — порога новой жизни. Все они были одеты в черные плащи, подобно Отцу. Их можно было отличить лишь по узору окантовки, которая словно шифр, раскрывал их ранг и путь.

Молодые люди, предназначенные для великой миссии, были выстроены в линию. Священник с красной окантовкой одеяния, отражающей его власть и мудрость, произносил свои решения с непоколебимой уверенностью, определяя судьбу каждого из новых послушников.

— Как тебя зовут? — спросил он хриплым голосом, обращаясь к Клоду.

В этот момент Клод встретился взглядом с полностью черными глазами священника, напоминающими о глазах Отца, но более мрачными и глубокими. Они вызывали страх, и даже Клод, высокий и крепкий юноша, почувствовал себя неловко.

— Меня зовут Клод… — пробормотал он, и, не в силах сдержать трепет, добавил: — Господин.

— Я не господин, я лишь один из многих мастеров церкви, — ответил священник с легкой усмешкой, поправляя лист бумаги. — Вижу, ты силен и высок, как и положено молодому воину. Ты отправишься в столицу, где твои качества будут по достоинству оценены.

Эта мысль о будущем в ордене святого Андроса заставила Клода улыбнуться. С радостью и надеждой он направился к повозке, где его уже ждали другие молодые люди из разных приютов. Заняв место у края, он уперся в деревянный борт, размышляя о будущем. Единственное, что могло усилить его счастье, — это если бы Ариана тоже отправили в столичный храм.

— Как тебя зовут? — повторил священник, его голос звучал хрипло, как эхо древних времен.

— Ариан, — сказал юноша, его голос дрожал от волнения. — Пожалуйста, отправьте меня в столицу!

— И почему я должен это сделать? — удивленно поинтересовался священник, почесывая свою щетину.

— Клод — мой лучший друг, и разлука с ним будет для меня большой утратой, — тихо произнес Ариан, обретая спокойствие.

— Хм, ты кажешься хрупким, но, возможно, ловким? Это может оказаться интересным, — усмехнулся священник и кивнул. — Хорошо, следуй за своим другом.

— Спасибо вам, мастер, — с облегчением вздохнул Ариан и поклонился, прежде чем отправиться на улицу вслед за Клодом.

Прощание с близкими было тяжелым, особенно с Люси. Ее слезы текли рекой, и никто не мог их остановить, пока не прозвучали утешительные слова Отца. Молодые люди отправились в путь, и Ариан с грустью смотрел на Отца и Люси, уходящих вдаль. В его сердце теплилась надежда, что и Люси когда-нибудь окажется в столичном храме. Между тем, Клод уже завел новые знакомства с двумя парнями и девушкой из приюта неподалеку от деревни Навир.

Мишель, девушка с белоснежными кончиками волос и радужками глаз, словно отражение зимнего неба, скромно слушала разговоры. Ариан, заметив её особенность, не удержался от вопроса:

— Мишель, ты маг белого элемента? Удивительно видеть тебя в приюте Мелино, — задумчиво произнес он, отводя руку от края повозки и чуть поморщившись от занозы.

Её смех, легкий как весенний ветерок, наполнил пространство, и она, взяв его руку, ответила:

— Да, я белый маг, и хотя мой отец был магом черного элемента и руководил этим приютом, я родилась здесь, — сказала она, отпуская его руку.

— Ты уже вылечила мою ладонь, и я даже не заметил, — удивленно отметил Ариан, вглядываясь в свою руку. — Где твой отец сейчас?

— Он исчез, когда магистр из церкви узнал обо мне… — голос Мишель дрогнул, и слезы блестели в её глазах.

— Прости, я не хотел… — начал Ариан, но она уже отвернулась, и он решил больше не тревожить её.

Ариан присоединился к разговору с другими, и время медленно текло вперед. Вокруг повозки расстилалась зимняя страна чудес: бескрайние поля покрыты были пушистым снегом, который переливался под лучами заходящего солнца, словно бесчисленные алмазы. Деревья стояли величественно, укутанные в белоснежные шубы, их ветви изгибались под тяжестью снега, создавая арки над узкой тропой. Иногда можно было заметить следы зверей, ведущие к заснеженным кустам, где они, вероятно, искали приют от холода.

Когда солнце скрылось за горизонтом, небо окрасилось в мягкие оттенки розового и лилового, а затем потемнело, уступая место первым звездам. Луна, полная и яркая, взошла на небосвод, освещая путь путников своим бледным светом. Снег начал блестеть еще ярче, создавая иллюзию бесконечного звездного поля прямо под ногами. Воздух был свежим и чистым, каждый вдох наполнял легкие прохладой и ощущением приключений, которые ждали впереди. С таким воодушевлением сироты начали постепенно засыпать.

Глава 2

Ариан медленно приходил в себя, ощущая, как острая боль в висках пронзает его сознание, словно десятки ледяных иголок. Его тело сопротивлялось каждому движению, но он заставил себя сесть и осмотреться. Он был в мрачной подземной камере, где в полумраке можно было разглядеть фигуры других сирот. Некоторые из них, пробудившись раньше остальных, были охвачены паникой: одни рыдали, не в силах сдержать слез, другие же, обезумев от страха, прятались в углах, отказываясь верить, что они не в безопасности храма.

Клод лежал неподалеку, недвижимый, и все попытки Ариана разбудить его были тщетны. Только ровное дыхание подтверждало, что Клод еще жив. Внезапно, Ариан заметил за решеткой камеры фигуру послушника. Собрав волю в кулак и игнорируя пронзительную боль, он подошел к решетке, надеясь узнать, что же произошло и где они находятся.

— Что здесь происходит? Где мы? — с трудом выдавил из себя Ариан, пытаясь прогнать туман боли, который окутал его разум.

Он искал ответы, но послушник лишь молча уставился на него, его глаза были черны, как бездонные колодцы, наполненные маной. Минуты тянулись, как вечность, пока Ариан не понял, что слова бесполезны. Он отступил, чтобы присоединиться к Клоду, который все еще был погружен в глубокий сон.

Время шло,