красоту, в то время как все ее ровесницы, включая Еву, всячески старались подчеркнуть свои достоинства. Познать всю глубину и доброту ее удивительных глаз, как и широту души, было уделом избранных. Так, этой доли удостоился ее тогда еще будущий муж Матвей на выпускном вечере, а тремя годами позже и Ева, ставшая впоследствии ближайшей подругой.

Вообразить такое в школьные времена было просто невозможно. Нина была для Евы пустым местом, невзрачной одноклассницей, с которой абсолютно не о чем поговорить. Хотя Ева, честно говоря, и не пробовала. Антипатии она, впрочем, тоже не испытывала вплоть до самого выпускного, когда первый красавец класса Матвей, развитый не по годам, с шикарной русой шевелюрой, вдруг отдал предпочтение этой серой мышке. Ева, как и многие девушки, пребывала под действием чар юного красавца и питала романтические надежды на выпускной, но, осознав, что поезд уехал в непредсказуемом направлении, лишь недовольно закатила глаза и вычеркнула из жизни этих людей, как ей казалось, навсегда.

Но спустя три года судьба свела Еву с Ниной и Матвеем, которые уже успели на тот момент стать мужем и женой. Летним погожим вечером двадцатилетняя студентка Ева в рваных потертых джинсах, клетчатой рубашке, завязанной тугим узлом под грудью, и кожаных автомобильных перчатках, сжимая в руке бутылку крепкого пива, сидела на капоте своей старенькой «Хонды» и… плакала навзрыд. Повод горевать у нее был, и нешуточный – накануне вечером на мотоцикле разбился ее парень Славка, с которым она встречалась два года. Именно в этот тяжелый для девушки момент, когда она никого не хотела ни видеть, ни слышать, мимо проходила Нина, возвращавшаяся с сумками из магазина. Два фактора заставили Еву смягчиться и не послать куда подальше бывшую одноклассницу, обратившуюся к ней с предложением помощи. Именно в тот вечер Ева впервые утонула в бездонной искренности голубых глаз Нины, а опустив взгляд, заметила прилично округлившийся животик, как будто нарочно прицепленный к тоненькой фигурке девушки.

Остаток вечера Ева провела на маленькой уютной кухне своей новой подруги. По крайней мере, тогда сама Ева уже не сомневалась, что Нина надолго останется для нее близким человеком. И Нина, и пришедший чуть позже Матвей каким-то невероятным образом нашли слова, успокоившие душу несчастной девушки.

С тех самых пор дом этой семьи стал своеобразным чистилищем, где Ева всегда находила покой и ответы на мучающие ее вопросы. Сегодня, когда с выпускного минуло более десяти лет, это был уже совсем другой дом – фундаментальный особняк в элитном районе Подмосковья. Но Нина была все та же – родная, добрая, чуткая.

Пока от заветной цели Еву отделяли злосчастные километры, в голове звенел громкий смех Стаса.

– Ева Дмитриевна! Ваша самонадеянность забавляет! – весело заметил ее жених, развалившийся в большом кожаном кресле.

Снисходительно глядя на одинокую фигурку у демодоски, он нехотя поднялся, подошел к девушке и протянул руку. Ева вложила в его ладонь указку и посторонилась. Стас обвел взглядом аудиторию – человек семь, задержавшиеся по окончании рабочего дня, – и, убедившись, что взгляды их достаточно восторженны, продолжил дело, начатое его невестой.

От неприятных воспоминаний кружилась голова. Ева нащупала пачку сигарет, через секунду едва слышно выругалась и смяла в руке пустую упаковку. Сигареты, как всегда, закончились в самый неподходящий момент. Справа мигала вывеска небольшого круглосуточного супермаркета у заправочной станции. Сомнений не было – до разговора с Ниной ее смогут успокоить только несколько глубоких затяжек. Ева, притормозив, крутанула руль вправо.

Резко затормозив у самого входа в магазин, Ева спешно покинула автомобиль. Автоматические двери супермаркета приветливо распахнулись перед разъяренной фурией, какой девушка могла показаться в тот момент со стороны.

Ева сделала уверенный шаг вперед, как вдруг ее высоченная шпилька погрузилась в отверстие между прутьями напольной решетки при входе. Потеряв равновесие, девушка попыталась удержаться ладонями за прозрачные двери, правая нога подвернулась, но осталась в туфле. Послышался характерный хруст. Уже сидя на полу, Ева разулась и на корточках бросилась спасать застрявшую туфлю. Высвободив каблук из решетки, девушка отчаянно застонала: он безнадежно покачивался на подошве. Всего две недели назад Ева отдала за эти туфли треть зарплаты.

– Черт! Черт! Черт!

Заходя в магазин босиком, она продолжала теребить каблук, как будто не веря до конца своему горю.

Морщась от досады, Ева подняла глаза. Ее минутная драма не осталась незамеченной. Из-за прилавка с удивлением и легкой ухмылкой за ней наблюдал молодой мужчина. Она даже не сразу осознала, что это всего лишь продавец – настолько он не подходил для своей роли. Высокий, спортивного телосложения, чем-то похожий на чемпиона по вольной борьбе. Ева даже огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что этот славный малый оказался за прилавком не случайно. Но никого, кроме них, в супермаркете не было, даже молодого прыщавого студентика, который больше бы подошел на должность кассира придорожного магазинчика. Поэтому, несмотря на дружелюбный взгляд светло-зеленых глаз на загорелом лице и чувственные губы, расплывшиеся в приветливой улыбке, Ева одарила молодого человека всем презрением, на какое была способна в этот момент.

– У вас дырявый пол, вы в курсе? – взвизгнула она.

И тут же устыдилась своей истеричной интонации, сделала глубокий вдох и засунула туфлю в сумку. Потом вытащила из кошелька двухсотрублевую купюру и протянула продавцу:

– «Вог» с ментолом, пожалуйста.

– Дайте сюда.

Продавец протянул широкую ладонь в направлении ее сумки. От его низкого грудного голоса по ее телу пронесся невидимый разряд.

– Что?

– Ваши туфли. Обе. Я посмотрю, что можно сделать. Это же в моем магазине дырявый пол, я не могу допустить, чтобы моя ночная гостья ушла расстроенной.

– Вы ничего не сделаете. Это супинатор, – обреченно изрекла Ева.

– Давайте. И не стойте босиком.

Молодой человек вышел из-за прилавка, и Ева невольно отметила, что нижняя часть его тела ничуть не уступает верхней по рельефности. Он снял с одного из стеллажей пакет с одноразовыми тапочками и протянул его Еве.

– Давайте свои туфли сюда.

Девушка усмехнулась:

– Вы предлагаете мне поменять туфли «Касадей» на одноразовые тапочки за двадцать шесть рублей?

– Это временно. Я починю ваши туфли, и вы вернетесь за ними через пару дней. А тапочки – подарок, чтобы ваши бесценные ножки не угодили в еще какую-нибудь неприятность.

– Вот это приемчик! – фыркнула Ева. – Дешевый, на мой взгляд. Нет уж, я сдам их по гарантии.

– По гарантии не примут с таким повреждением… Я вас не клею. Приедете, заберете и расстанемся без претензий. – Улыбка испарилась с его мужественного лица.

– Ладно, простите, – смягчилась Ева. – Тяжелый день, а в довершение еще и это…

Продавец вернулся