голубоватого дыма, стук сталкивающихся шаров и шорох опрокинутых кеглей прекратились. Вокруг столов, покрытых зеленым сукном, которые, казалось, светились в свете ламп, висевших над каждым из них, было довольно много людей. В основном мужчины, они стояли и смотрели на нее с киями в руках, как будто Лаура была инопланетянкой, только что приземлившейся на космическом корабле. Безразличная ко всем этим взглядам, девушка подошла к деревянной стойке бара, села на табурет и спустила шаль на спину, радуя зрителей щедрыми участками обнаженной кожи. Затем кивнула бармену и заказала джин с тоником, тем же невыразительным тоном, каким объявила матери, что должна уйти. Пока юноша готовил напиток, ловко жонглируя бутылками, возможно, надеясь произвести впечатление на столь необычного и привлекательного клиента, Лаура рассматривала комнату, где тем временем возобновились игры, в отражении зеркала за барной стойкой. Клиентура состояла в основном из студентов университета, в остальном из мужчин двусмысленного и непримечательного вида. Тяжелый макияж и скупые наряды немногочисленных женщин, сопровождавших их, не оставляли сомнений в том, какой профессией они занимаются. Почти все дымили, как паровозы.

Когда бармен поставил перед ней коктейль, Лаура попросила его сказать ей, кто такой Тони Тальола. Как только девушка произнесла это имя, юноша понял, что лучше помочь ей, если он хочет продолжать выполнять свою работу, для которой необходимы все его пальцы.

Потягивая джин-тоник, Лаура повернулась к бильярдным столам и пристально посмотрела на указанного ей мужчину. Это был хорошо сложенный волосатый тип за пятьдесят, с большим висячим носом и раздутым животом пьяницы, одетый в рубашку с короткими рукавами. Он сразу же приметил интерес новенькой к своей персоне, время от времени говоря что-то парням, с которыми играл, и все они смотрели на нее, смеясь и подталкивая друг друга локтями.

В какой-то момент Лаура поинтересовалась у бармена, что обычно пьет этот синьор, и попросила принести ему одну порцию. Прежде чем пригубить «Куба Либре», Тони Тальола отсалютовал Лауре бокалом. Затем сделал еще несколько глотков, поставил бокал на стол и двинулся к ней; на его губах играла слабая улыбка, в зубах был зажат окурок сигары.

* * *

– Я только что узнал, и ты должен мне поверить, – сказал Генерал, пристально глядя на инспектора. – Если б я знал это раньше, сразу предупредил бы тебя.

Рикардо не знал, что и думать. Ему было трудно поверить в то, что Генерал поведал ему об истинной цели церемонии посвящения, которой подверглась Лаура.

С ограниченными средствами, имевшимися в их распоряжении, Сыны Тени не всегда могли осуществить акт мщения от имени Маман. Открыто ходить по городу было рискованно, поскольку, если б их обнаружили, они могли бы выдать тайну своего существования. Не раз им приходилось отказываться от задуманного, поскольку цель оказывалась недосягаема. Нужен был более эффективный метод, и Маман знала о нем. Чего ей не хватало, так это человека, который мог бы применить его на практике.

Она сразу поняла, что за человек перед ней, – с первого же взгляда, брошенного на Лауру. Эта девушка была красивой и желанной, при этом с характером бойца; она могла свободно передвигаться по поверхности, не вызывая подозрений. Что же касается особой силы, которой была наделена эта девушка, то она могла бы оказаться весьма полезной. Маман была уверена, что даже Матери Вод Лаура придется по вкусу, что было необходимым условием для того, что задумала сделать жрица.

Подобно тому, как она взяла под контроль питона Дэна, хотя никогда не пыталась сделать это специально, Маман знала, что в принципе сможет сделать это и с человеком. Однако это было небезопасно – душа человека сложнее, чем душа животного, и попытка вторгнуться в нее чревата риском заблудиться, и это стоило бы ей огромного количества энергии, что сделало бы ее план осуществимым лишь в течение ограниченного времени. И прежде всего человек должен был принять богиню в себя, поскольку именно через него устанавливался контакт. Именно поэтому Маман хотела, чтобы Лаура во что бы то ни стало прошла инициацию, – и радовалась, когда Мами Вата овладела ею во время церемонии.

В намерения жрицы входило не только использовать ее для мести. Она также желала избавиться с помощью Лауры от лидеров людей в черном, когда Меццанотте узнает их имена, а затем ликвидировать и последнего, избежав риска того, что он не выполнит свою часть договора.

На этот вечер была запланирована своего рода генеральная репетиция. Маман должна была взять под контроль Лауру, чтобы убить ростовщика, разорившего одного из жителей поселка. Поскольку тот проводил дни, забаррикадировавшись в бильярдной, откуда вел свои дела, а когда выходил на улицу, его всегда сопровождали телохранители, Генералу никогда не удавалось подобраться к нему близко. Его называли Тони Тальола[42] из-за его привычки отрубать пальцы должникам, которые не укладывались в сроки оплаты.

– Позволь мне прояснить ситуацию, – сказал Меццанотте. – Мы говорим о форме гипноза или о чем-то в этом роде?

– Я уже говорил тебе, молодой человек: я не знаю, как это работает, но ты своими глазами видел, на что способна Маман. Когда я покинул поселок, чтобы предупредить тебя, она собиралась начать ритуал. А сейчас, возможно, уже завладела девушкой. Если не поторопишься, ты не успеешь ее остановить.

– Почему ты рассказал мне все это? – недоверчиво спросил Рикардо. Он не мог поверить, что старик готов предать свою любимую жрицу.

– Да, я считаю, что все это неправильно, но люди, которых мы убивали до сих пор, так или иначе были виновны. Ты и твоя девушка – нет. Вы ничего не сделали. Я провел бо́льшую часть своей предыдущей жизни, покрывая самые ужасные и мерзкие поступки во имя мнимых высших интересов. При всей моей любви к Маман я не намерен делать это по-новой. И потом, ты мне симпатичен, молодой человек… – ответил старик, найдя в себе силы изобразить улыбку.

Меццанотте он показался искренним. И то, что он сказал ему, соответствовало его причудливому и странному моральному кодексу.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросил он.

– Я возвращаюсь в поселок. Наступили трудные времена, и они нуждаются во мне.

– Ты уверен, что это правильно? Когда Маман узнает, что ты мне все рассказал, она разозлится.

– Я никогда не брошу Маман, – провозгласил Генерал, раздувая грудь, тоном, не лишенным трагической торжественности. – Что бы ни случилось, я останусь рядом с ней до конца. То, что сделал, я сделал и для нее. Надеюсь, она это поймет, а если и нет, я подчинюсь последствиям. Но сейчас я советую тебе не думать обо мне