Наконец дверь открылась, и они вышли в гигантскую шарообразную пещеру диаметром в три сотни футов. Светильники, укрепленные на балках, бросали ледяные лучи на странный ряд строений из листового металла, которые стояли почти по всему периметру пещеры. Из маленьких окон двух сооружений исходил свет более теплый, чем тот, что лился сверху, остальные же были темными и казались необитаемыми. Доминик подумал, что все это немного похоже на съемочную группу в экспедиции — куча трейлеров, используемых как грим-уборные. К центральной пещере примыкали четыре других, одна была отгорожена от центральной большими деревянными воротами, которые выглядели до смешного примитивными внутри весьма современного сооружения. В трех открытых пещерах горели огни, и Доминик увидел хранившееся там оборудование: джипы, бронетранспортеры, грузовики, вертолеты и даже реактивный самолет. А еще — трейлероподобные сооружения, как и в центральной пещере, правда освещенных окон было гораздо больше. Тэндер-хилл представлял собой огромный арсенал и автономный подземный город. Доминик знал об этом, но о его размерах даже не догадывался.

Но удивительнее всего были не многочисленные чудеса хранилища, а его заброшенный вид. Второй уровень оказался таким же пустым и тихим, как первый. Ни охраны, ни занятого своими делами персонала, ни голосов, ни шума от работы. Да, в пещерах было холодновато, и, кроме того, в это время суток большинство сотрудников сидели в обогреваемых жилых помещениях. Но все равно — кто-нибудь должен был им попасться? А если почти все уже закончили работу, почему не слышно музыки, телевизоров, болтовни игроков в покер, других звуков, обычно раздающихся после трудового дня? Почему они не доносятся из дальних помещений?

Тихим, почти неслышным шепотом Джинджер проговорила:

— Они все мертвы?

— Я вам сказал, — ответил Джек таким же тихим голосом, — что-то здесь не так…

Доминик почувствовал, как его тянет к огромным деревянным воротам (высотой почти в три этажа и не менее шестидесяти футов в ширину), закрывавшим вход в четвертую пещеру, и он отдался на волю своих чувств. Сопровождаемый Джинджер и Джеком, он шел как можно тише к малой — в человеческий рост — двери в нижней части громадных деревянных ворот. Малая дверь была приоткрыта, из щели на каменный пол падал клинышек света более яркого, чем в главной пещере. Он прикоснулся пальцами к ручке двери, но остановился, когда услышал гул голосов. Наконец он убедился, что это разговаривают двое мужчин — слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. Доминик хотел было вернуться, но тут его осенило: если есть возможность заглянуть в одно из закрытых помещений, прежде чем их задержат, лучше всего заглянуть сюда. Он открыл маленькую дверь в громадных воротах и вошел внутрь.

Корабль находился там.

Джинджер стояла, прижав руку к груди, словно для того, чтобы сердце не выскочило наружу.

Пещера за деревянными дверями была громадной — добрых двести футов в длину и от восьмидесяти до ста двадцати в ширину, с высоким куполообразным потолком. Каменный пол был обтесан, выровнен и отполирован от стены до стены, все глубокие щербины и щели залили бетоном. Виднелись пятна масла и смазки и торчащие рым-болты, — видимо, раньше пещера использовалась для хранения или обслуживания машин. Справа от входа, вдоль стены, тянулся — чуть ли не до конца пещеры — ряд трейлеров с маленькими окошками и металлическими дверями, числом примерно с дюжину. Прежде, вероятно, эти трейлеры использовались как кабинеты или жилища, теперь их переоборудовали в исследовательские лаборатории. На некоторых дверях были приклеены написанные от руки названия: ХИМ. ЛАБ., ХИМ. БИБЛИОТЕКА, ПАТОЛОГИЯ, БИОЛ. ЛАБ., БИОЛ. БИБЛИОТЕКА, ФИЗИКА 1, ФИЗИКА 2, АНТРОПОЛОГИЯ и другие, которые Джинджер не смогла прочесть из-за большого расстояния. Кроме того, рабочие столы и большие аппараты (обычная рентгеновская установка, большой звуковой спектрограф, точно такой же, что и в бостонском Мемориальном госпитале, и другие аппараты, незнакомые Джинджер) стояли здесь на открытом пространстве, рядами или группами, словно кто-то выставил на продажу лабораторное оборудование. Из-за огромного объема исследований они не помещались внутри: неудивительно, если вспомнить об объекте изучения.

Слева от входа находился инопланетный корабль — точно такой, каким он всплыл в памяти Джинджер несколько минут назад, когда запретное воспоминание прорвалось наконец на поверхность, вернулось к ней: цилиндр длиной пятьдесят-шестьдесят футов и диаметром пятнадцать футов, со скруглениями на обоих концах. Чтобы он не лежал на полу, под него подложили стальные козлы — несколько штук, — и он напоминал подводную лодку, поставленную в сухой док на ремонт. Единственным, что отличало его от корабля, который они видели 6 июля, было отсутствие призрачного сияния, цвет которого тогда сменился с лунно-белого на алый и янтарный. Не было видно никакой энергетической установки, ракетных двигателей. Корпус, лишенный приметных черт, соответствовал ее воспоминаниям, но в одном месте, на участке длиной около десяти футов, она увидела ряд непонятных неглубоких выемок, каждая из которых могла вместить ее кулак; в другом месте торчали четыре полусферы, напоминающие половинки дынь; еще на корпусе было с полдюжины таинственных круглых выступов, некоторые — с крышку мусорного бачка, некоторые — не больше горлышка майонезной банки, и ни один не выше трех дюймов. В целом же поверхность длинного округлого корпуса на девяносто восемь процентов была ровной, если не считать следов возраста и износа. Но, несмотря на непримечательную внешность, корабль впечатлял ее гораздо больше, чем все виденное прежде. Джинджер испытывала одновременно ужас и восторг, ее переполняли страх перед неизвестным и вместе с тем — ликование.

За столом перед стремянкой, которая вела в открытый люк на борту стоявшего на козлах корабля, сидели двое мужчин. Один выглядел довольно выразительно: тощий, лет сорока пяти, с вьющимися черными волосами и бородой, в темных брюках, темной рубашке и белом лабораторном халате. Другой, полноватый, лет на десять старше первого, был в расстегнутом армейском мундире. Увидев трех визитеров, они замолчали и поднялись со стульев, но не стали звать охрану или бежать к тумблеру, включавшему сигнализацию. Оба с интересом разглядывали Доминика, Джека и Джинджер: какой будет их первая реакция на возвышающийся над ними корабль?

Они ждали нас, подумала Джинджер.

Эта мысль должна была обеспокоить ее, но не обеспокоила. Ее интересовал только корабль.

Она приблизилась к концу цилиндрического корабля. Доминик шел справа от нее, Джек — слева. Сердце ее начало биться громко и учащенно уже в тот момент, когда она вошла сюда, но этот стук не шел ни в какое сравнение с барабанным боем, который сейчас раздавался в ее груди. Они остановились на расстоянии вытянутой руки от корпуса и принялись разглядывать его с удивлением, почти с благоговением.

По всему округлому корпусу тянулись хаотичные следы мелкого абразивного износа, словно корабль прорывался сюда через тучи космической пыли или частиц, тип и происхождение которых еще не были известны человеку. На поверхности виднелись мелкие царапины и впадинки, которые определенно не являлись частью конструкции, появившись после столкновения со стихиями гораздо более враждебными, чем ветры и штормы, трепавшие корабли в земных морях и на воздушных просторах. Серо-черно-янтарно-коричневый корпус, казалось, побывал в сотне разных кислотных ванн и прошел через тысячу пожаров.