Причина та же — виноваты графики.

Чудеса да и только. Панелей перевезли больше, а тонно-километров стало меньше. А план-то как раз в этих выморочных тонно-километрах. Это тот же вал, но в его пространственном выражении.

Такой приключился конфуз с научно-техническим уклоном летом 1986 года на московских улицах. И то сказать, типовая история из жизни XX века: все старались сделать как можно лучше, а в конечном результате получилось то, чего никто не рассчитывал получить.

Действие переносится на восемнадцать лет назад. 1968 год. Олимпиада в Мехико. Именно в этом городе был установлен фантастический мировой рекорд. Американец Р. Бимон с первой попытки прыгнул в длину на 8 метров 90 сантиметров.

Я видел этот прыжок по телевизору. Он продолжался одну секунду, в замедленном повторе чуть больше. Бимон отрывается от земли. Бимон парит в воздухе, перебирая ногами. Бимон снижается, касаясь пятками поверхности Планеты. За одну секунду мировой рекорд по прыжкам улетел в XXI век. К прежнему рекорду прибавилось 83 сантиметра.

Как известно, мировым рекордом по прыжкам в длину считается такой выдающийся прыжок, который превышает прежний результат хотя бы на сантиметр. Будь Бимон половчее, он мог бы 83 раза улучшать мировой рекорд, прибавляя каждый раз по сантиметру. Но Бимон был гениальным спортсменом он прыгнул на полную катушку. И приземлился в будущем веке.

Когда будет превзойден его результат, если сейчас, спустя почти два десятилетия, лучшие прыгуны мира преодолевают 8,5 метра? До Бимона им лететь еще 40 сантиметров.

Тут случился еще один парадокс. Даже сам Бимон не смог повторить своего прыжка. Он разбегался, взлетал, парил — все все было как прежде. За исключением одного — он и близко не приземлялся. Сначала над ним посмеивались, затем, начали травить. Бимон ушел из большого спорта, а после вообще уехал из Соединенных Штатов, перебрался на жительство в Мексику и работал там в школе для умственно отсталых детей. На своей родине, в США, Бимон не стал кумиром.

Так что же все-таки лучше: 83 запланированных мировых рекорда, улучшающих результат всякий раз на сантиметр, или же один-единственный безоглядный полет в никуда, в легенду, в вечность?

Я — за Бимона!

Контрольная задача на усвоение пройденного материала. Дано: заслуженный изобретатель Иван Иванов изобрел новый уникальный фермент, повышающий прочность любой ткани ровно на 200 процентов. При переводе текстильной промышленности на новый фермент Иванова придется ровно вдвое сократить количество выпускаемых тканей. Таким образом, станут ненужными половина предприятий, их придется закрыть и преобразовать для других целей. Новый фермент, кроме того, снижает стоимость выпускаемых тканей на 80 процентов. В настоящее время фермент И. Иванова успешно выдержал все испытания, в том числе государственные. И. Иванову выдано авторское свидетельство и патент на открытие. Спрашивается: в каком веке будет внедрено в жизнь изобретение заслуженного изобретателя Ивана Иванова, если он проработал над ним почти двадцать лет? Увидит ли И. Иванов свое изобретение осуществленным, если сейчас ему пятьдесят четыре года?

Ибо так запланировано — по сантиметру.

Стояла гора. И Сизиф катил камень по склону горы. Вверх катил — в гору. А ночью камень сам скатывался обратно к подножию горы, и Сизиф с утра начинал все сначала, закатывая камень в гору. Слышали небось об этом Сизифе, известная личность, прославился не чем-нибудь, а трудом своим.

Так продолжалось с глубокой древности до наших дней. И вот боги обратили внимание на Сизифа.

— Уходит время и приходит время, — сказал главный бог. — По-моему, эта гора нисколько не переменилась, равно как и этот покорный Сизиф, который катит свой камень. Мы должны модернизировать нашу гору в духе современного момента. Какие будут идеи?

— Другой на его месте давно возмутился бы и бросил эту пустую затею, сказал профсоюзный бог. — А этот все тянет и тянет.

— Исполнительный работник, — заметил третий бог, ведающий кадрами. Терпеливый, послушный, неприхотливый. И смотрите, какой он сильный.

— Надо его поощрить, — снова сказал главный бог. — Все-таки сейчас не те времена. И мы не такие эксплуататоры, как о нас говорят в долине. Мы же добрые боги.

Сизиф ничего не знал об этих переговорах и продолжал катать камни. А с горы они скатывались сами. В конце концов у подножия скопилось столько камней, что их хватило на хижину. В хижине запылал огонь.

Однажды, когда сошел снег со склонов и в воздухе запахло весной, Сизиф пришел с вечерней смены домой и увидел, что в хижине над огнем висит котел и у котла шурует Сизифиха.

— Я знаю, — сказал Сизиф, — тебя в мой дом прислали боги. Твое имя Секлетея.

— Я приготовила на ужин молодого барашка, — сказала Секлетея.

Один за другим в хижине заголосили сизифята: Ампедокл, Евноик, Пенелопа, Кроид, Помпеи, Ксенофонт. Отец приходил с работы домой и бросал сизифят к потолку. Сизифиха пугалась и умоляла мужа пощадить бедных детей.

Когда Ампедокл подрос, отец повел первенца на гору, чтобы показать ему свое рабочее место и передать свои навыки. Той же осенью семилетний Ампедокл приступил к тренировкам на соседнем склоне. Отец сам подобрал ему камень по руке.

— Возьми и кати его вверх, пока не достигнешь вершины.

— А дальше? — спросил Ампедокл.

— Спустишься вниз к подножию и снова покатишь камень наверх.

— Будь спокоен, отец. Я продолжу твое дело.

— Конечно, ты продолжишь, я знаю это, — отвечал Сизиф. — Другого дела для тебя нет.

Скоро подросла Пенелопа и тоже была зачислена в штат горы на должность учетчицы, ведущей самый строгий подсчет закатываемых и скатывающихся камней, чтобы бухгалтерия могла вывести наиболее справедливую зарплату всем работникам горы, а в случае успешного перевыполнения плана по закатыванию и прогрессивку.

Особенно любил Сизиф получать тринадцатую зарплату. В такой вечер он садился у телевизора с бочонком натурального