Шрифт:
Закладка:
Да и впрямь, обширный мир его друзей сводился к трём фигурам: Мухаммаду Иффату, Али Абдуррахиму и Ибрахиму Аль-Фару… Мог ли он представить себе, что есть мир, в которых нет их?! Неподдельная радость, сиявшая на их лицах, когда они видели его, была немеркнущим счастьем для него. Его мечтательные глаза встретились с вопросительно глядящими на него глазами Амины, и словно вспомнив что-то важное, он сказал:
— Завтра..
По лицу её расплылась улыбка и она произнесла:
— Как же я могу забыть?!
С некоторой гордостью, которую он не мог скрыть, он сказал:
— Мне сказали, что результаты бакалавратуры в этом году плохие…
Разделяя его гордость, она снова улыбнулась и ответила:
— Да подарит ему Господь удачу в его целях и да продлит нашу жизнь, чтобы мы увидели, как он получит свой диплом…
Он спросил:
— Ты сегодня ходила на улицу Суккарийя?
— Да, и всех их пригласила. Они все придут, за исключением пожилой дамы, которая извинилась за свою усталость и сказала, что сыновья заменят её во время поздравления Камаля.
Ахмад, кивнув подбородком в сторону своей джуббы, сказал:
— Сегодня ко мне заходил шейх Мутавалли Абдуссамад с амулетами для детей Хадиджы и Аиши, прочитал за меня молитву и сказал: «Иншалла, я сделаю амулеты и для твоих правнуков».
Затем он с улыбкой тряхнул головой:
— Для Аллаха нет ничего трудного. И сам шейх Мутавалли словно из железа, несмотря на свои восемьдесят!..
— Да наградит вас Господь наш здоровьем и силой!
Он задумался на некоторое время, что-то подсчитывая на пальцах, затем произнёс:
— Если бы мой отец прожил подольше — да смилуется над ним Аллах, — он был бы не намного старше шейха…
— Да смилуется Аллах над ушедшими в мир иной…
Установилась тишина, как только она упомянула слово «ушедшие», затем Ахмад серьёзным тоном, словно вспомнив что-то очень важное, сказал:
— Зейнаб засватана!
Глаза Амины расширились от удивления. Подняв голову, она спросила:
— Правда?!..
— Да. Мне сообщил это сегодня вечером Мухаммад Иффат!..
— Кем засватана?
— Это чиновник по имени Мухаммад Хасан, заведующий архивным отделом в Министерстве образования.
Она мрачно спросила:
— Кажется, он уже не молод?
— Напротив, ему четвёртый десяток, тридцать пять… тридцать шесть… самое большее — сорок лет!
Затем издевательским тоном он сказал:
— Она испытала судьбу с молодыми и потерпела неудачу: я имею в виду бесхребетных юнцов, так пусть теперь испытает её и с более мудрыми и зрелыми мужчинами!
Амина с сожалением произнесла:
— Ясин был у неё первым. Хотя бы ради их ребёнка…
Таково было и мнение Ахмада: он давно уже защищал сына перед Мухаммадом Иффатом, хотя и не объявлял, что договорился с ним, чтобы скрыть свой промах. Он злобно произнёс:
— Ясин больше не пользуется у него доверием, и по правде говоря, он и не достоин доверия. Поэтому я не настаиваю. Я не соглашусь эксплуатировать нашу дружбу с Мухаммадом Иффатом ради того, от чего всё равно нет никакой пользы…
Амина с некоторой жалостью сказала:
— Ошибку молодости можно простить!
Ахмаду было не трудно признать, что он частично допустил промах в своих усилиях, и он сказал:
— Я не ограничиваю право Ясина, но и соглашаюсь с ним без особого энтузиазма. Мухаммад Иффат сказал мне: «Первая причина моего оправдания это опасение подвергнуть нашу дружбу расколу». Он также мне сказал вот что: «Я не могу отвергнуть твою просьбу, но наша дружба для меня дороже, чем твоя просьба…», и я больше не заводил об этом речь…
Мухаммад Иффат и впрямь это говорил, но не признался только ради того, чтобы защититься от настойчивости Ахмада. На самом деле Ахмад очень хотел вновь соединить порванные узы родства с Мухаммадом Иффатом как лично для себя, так и ради высокого положения его семьи в обществе. Он совсем не жаждал найти Ясину жену лучше, чем была Зейнаб, однако ему оставалось лишь смириться с собственным поражением, особенно после того, как его друг откровенно рассказал ему, что ему известно о личной жизни Ясина: «Не говори мне, что мы сами не отличаемся от Ясина. По правде говоря, мы в некотором роде иные, для Зейнаб я хочу лучшего выбора, чем в своё время для её матери!»
Амина спросила:
— А Ясин об этом знает?
— Завтра-послезавтра он узнает. Ты думаешь, он придаст этому значение?.. Он в самую последнюю очередь ценит вопросы чести в браке…
Амина с сожалением покачала головой, а потом спросила:
— А Ридван?
Ахмад нахмурился и ответил:
— Он останется со своим дедом или будет жить с матерью, если не сможет с ней расстаться. Да затруднит Аллах жизнь тех, кто затруднил её этому мальчику..!
— О Боже, бедняжка. Мать — с одной стороны, отец — с другой. Выдержит ли Зейнаб расставание с ним..?
Подчёркнуто презрительным тоном Ахмад сказал:
— Необходимость требует своего. — Затем спросил. — Когда он станет настолько взрослым, чтобы жить с отцом?.. Ты не помнишь?
Амина ненадолго задумалась и сказала:
— Он немного моложе Наимы, дочери Аиши, и немного постарше Абдуль Мунима, сына Хадиджи. Значит, ему пять лет, господин мой. Года через два отец заберёт его к себе, не так ли?
Ахмад, зевнув, сказал:
— Со временем увидим. — Затем продолжил. — Он уже был женат, я имею в
