Шрифт:
Закладка:
—Нусама подумай, стебя жепросто нечего взять,— попытался надавить налогику.— Если тыживешь втаком месте, тонедумаю, что утебя что-то есть задушой.
—Тыглупый или просто притворяешься?— сраздражением спросила меня Ника.— Да, материальных благ уменя нет. Нобольшинству достаточно иэтого,— девушка показала рукой насвое тело.
—Ладно, давай зайду немного сдругой стороны. Если взвесить все заипротив, тотыуверена, что сможешь самостоятельно справиться?
—Да!— упрямо ответила Ника.
—Аесли еще раз подумать?
Глаза девушки немного заблестели. Яподумал, что она сейчас расплачется, нонет— это было буквально секундное послабление.
—Уменя нет выбора! Ядолжна справиться!
—Выбор есть всегда. Просто бывает так, что ниодин извариантов нас неустраивает.
Ника продолжала упрямо смотреть наменя.
—Ладно, могу тебя немного успокоить. Уменя действительно есть корыстный интерес, однако онсовершенно непохож навсё то, что хотели оттебя раньше. Это будет просто небольшая просьба. Иесли она тебе чем-то непонравится— тотыбез проблем сможешь отказаться.
—Ипочему ядолжна тебе поверить?
—Потому что это лучший извозможных вариантов. Ипотому что ядействительно могу помочь,— повторил яуже сказанную ранее фразу, уверенно глядя вглаза девушки.
Незнаю, что там Ника рассмотрела вмоем взгляде, однако после этих слов девушка наконец уступила.
—Хорошо. Ноесли мне что-то непонравится— тысразу выметываешься наулицу. Иятебя больше никогда невстречаю. Даже случайно.
—Порукам.
Ника еще раз подозрительно посмотрела наменя иоткрыла дверь парадной. Вглаза сразу жебросился валяющийся мусор, какие-то шприцы, разбитая лестница. Мда, аснаружи тооказывается всё было ещё нетак плохо.
Молча поднялся заНикой натретий этаж. Девушка вставила ключ взамочную скважину исоскрипом начала проворачивать его взамке.
—Ну, проходи. Посмотри, начто подписался,— приоткрыв дверь, сказала Ника.
Япереступил через порог ипоморщился. Внос ударил стойкий запах болезни.
Вприхожей было неуютно. Узкий коридор, старые обшарпанные обои, тусклый желтый свет отединственной лампочки. Запорядком вквартире следили, ивсё было довольно чисто, однако ужасные условия проживания непозволяли превратить разваливающийся дом вуютное гнездышко.
—Раздевайся давай,— раздался голос Ники из-за спины.— Или уже передумал?
Яотрицательно покачал головой иснял обувь.
—Руки только помой. Ванная чуть дальше покоридору.
—Хорошо,— кивнул девушке иоткрыл дверь вуборную.
Тихо треснул пожелтевший отвремени выключатель, итакая жетусклая лампочка осветила санузел. Ванной комнатой это было назвать довольно сложно.
Крошечное помещение, вкотором одновременно располагались раковина, унитаз идуш, отгороженный тонкой шторкой. Плитка вомногих местах потрескалась, авщелях виднелись куски черно-зеленой плесени. Хорошо, хоть живности нет. Хотя, это яеще недошел докухни.
—Держи полотенце,— Ника протянула мне кусок махровой ткани, дождавшись, пока япомою руки.— Пойдем.
Мывышли изванной ивошли вединственную вквартире комнату. Обстановка была почти как уменя. Измебели только две кровати, одинокий шкаф, дастол состулом. Всё такое жестарое ипошарпанное. Новмоей комнате было огромное количество свободного места, атут жевсё поставили впритирку друг кдругу.
Наодной изкроватей угадывались очертания тела, накрытого сголовой одеялом. Как только мывошли вкомнату, оно сразу зашевелилось, нонаружу никто непоказался.
—Ника, это ты?— раздался из-под одеяла слабый детский голос.
—Да, солнце моё,— девушка тут жеподбежала ккровати иосторожно присела насамый краешек.— Тыкак?
—Плохо. Очень холодно.
—Тыпила сегодня лекарство?
—Да. Носкаждым днем оно помогает всё меньше,— детский голос начал предательски дрожать.— Кажется, что ябольше невыдержу.
После этих слов ребенок невыдержал изаплакал. Ника тут жеоткинула одеяло иначала успокаивать маленькую девочку, которая оказалась под ним. Бледное лицо, тонкая полоска еле розовых губ, острые скулы. Ребенок был вкрайней степени истощения.
—Юля, неплачь,— Ника наклонилась над девочкой иначала успокаивающе гладить еёпоголове.— Всё будет хорошо. Янакопила денег, искоро смогу вызвать тебе доктора.
—Впрошлый раз онпочти ничем несмог помочь,— сквозь всхлипы, произнесла девочка.— Ивэтот раз будет тожесамое.
—Даже если так, явсё равно что-нибудь придумаю,— Ника продолжала успокаивать плачущую сестру. То, что они родственники, было видно попоразительно схожим чертам лица.
Ятихонько стоял вуголке комнаты иневлезал втрогательную картину. Минут через пять Ника наконец смогла успокоить девочку, итаперестала рыдать.
—Вот, держи,— Ника протянула Юле небольшой платок.— Хочешь что-нибудь?
Девочка вытерла мокрые глаза иотрицательно покачала головой.
—Только если попить. Ой! Акто это?— девочка, наконец, увидела меня, иудивленно округлила глаза.
—Доктор,— максимально дружелюбно улыбнулся.— Твоя сестра попросила меня помочь.
Юля сразу пискнула испряталась назад под одеяло. Ника недружелюбно зыркнула наменя, ноничего несказала.
—Неволнуйся,— подошел ближе ккровати.— Просто высунь руку, мне больше ничего ненадо.
Из-под одеяла неохотно показалась детская ручка. Такая жебледная ихудая, как лицо девочки. Под подозрительным взглядом Ники яосторожно коснулся кисти еёсестры изакрыл глаза.
Да, никаких сканирующих конструктов содним узлом сплести янемог. Нонадо хотя бысделать вид, что якак-то осмотрел Юлю. Ауниверсальная лечебная эссенция, скорее всего, сможет справиться сееболезнью.
Нааукционе видел что-то подобное закосмические двадцать золотых. Неподъемная сумма для обычных людей. Но, думаю, если буду готовить сам изакуплюсь ингредиентами влавке устранного деда, топотрачу раз впять меньше так точно.
—Случай небезнадежный,— спустя минуту сказал я, открыв глаза.— Завтра передам лекарства твоей сестре. Они точно помогут.
—Спасибо,— тихо пискнула Юля под одеялом итут жеспрятала торчащую руку.
—Пойдем накухню?— обратился яуже кстаршей сестре.
Ника кивнула, ивстала скровати, перед этим погладив девочку поголове.
—Пойдем.
Мыоставили Юлю одну изашли кухню. Она ничем невыделялась нафоне остальной квартиры— такое жемаленькое помещение сободранными обоями ипожелтевшими занавесками. Ну, хотя бытараканов невидно.
—Садись,— Ника кивнула наодну издвух старых табуреток.— Ужизвини, нокофе спеченьем предложить немогу, сам понимаешь.
