Следующие несколько дней я трудился не покладая рук и скопил достаточно, чтобы вновь показать Скелета ветеринару. Осмотрев пса, он сказал, что Скелет поправляется с каждым днем. Тренировками я его не нагружал, скармливал по две банки корма дважды в день, и он быстро набрал пятьдесят два фунта. Он даже перестал заглатывать еду не жуя. Больше всего мне понравилось, что ветеринар разрешил уже выводить Скелета на прогулки, но пока под наблюдением.

На следующий день по дороге с работы я столкнулся с Ли и Роджером. Я рассказал им о пропавшей машине миссис Доусон, и они как следует похохотали над этой историей.

– Слушай-ка, – сказал Ли, – мы завтра вечером думаем устроить пикник в Дюнах Пантеры. Ты с нами?

– Конечно, – ответил я. Миссис Доусон разрешила мне брать выходные. К тому же завтра пятница. – Думаете, встретим Сатану?

Сатаной жители Дентона звали единственного оставшегося в живых самца пантеры, который, как они полагали, жил где-то в дюнах примерно в полумиле от берега. Дюнами Пантеры назывались песчаные холмы, поросшие кустарниковыми дубами и длиннохвойными соснами. Сатана был неуловим, и многие не верили в его существование, хотя я слышал достаточно историй о людях, которые его видели. Дюны занимали несколько квадратных миль, и там было достаточно живности, чтобы прокормить дикую кошку. В принципе пантеры должны были водиться во Флориде, но сейчас их никто не наблюдал.

– Да кто его знает… – произнес Ли, откинув с лица светлые пряди. – Роджер на всякий случай возьмет свой пневмат.

– Нельзя убить пантеру из пневмата, – сказал я.

– Мы и не будем убивать Сатану, – ответил Роджер. – Мы просто не хотим, чтобы он нас убил.

– Так ты его только разозлишь, – возразил я.

– Ну, пневмат я в любом случае возьму, – заявил Роджер. – Если Сатана захочет тебя сожрать, я смогу тебя защитить… хотя, может, и не стану.

– Может, и Скелета взять?

Ли вновь расхохотался над именем моей собаки, а потом ответил:

– Бери, конечно. Может, он тебя защитит от Сатаны.

На следующий день я спросил у миссис Доусон, верит ли она, что Сатана еще живет в дюнах.

– Не знаю, – сказала она. – Наверное, если бы он умер, люди нашли бы останки. И потом, он почти наверняка привел бы самку.

– Может, он одиночка. Как Хэнк, – предположил я.

– Хэнк не одиночка.

– Что вы имеете в виду?

– Ты много знаешь о его жизни?

Знал я, конечно, немного. Я так и сказал миссис Доусон.

– Он был женат. И дети у него были. Двое.

Я вспомнил фотографии, которые несколько раз видел в автобусе Хэнка.

– Думаю, я видел их фото, – поделился я.

– Где ты их видел?

– В автобусе, на стене. В хвосте, где ванная.

Миссис Доусон кивнула.

– Уверена, это они.

– Я однажды спросил о них, но Хэнк не захотел мне ничего рассказывать.

– Еще бы. Это была настоящая трагедия.

Миссис Доусон притихла, и я понял, что она думает о жене и детях Хэнка. Наконец любопытство стало слишком сильным. Тогда я спросил:

– Что с ними случилось?

– Так и быть, я тебе расскажу, только не вздумай растрепать кому-нибудь. Многие хотят забыть об этом. Не только Хэнк.

Я мысленно удивился, зачем же он тогда повесил в ванной их фото, если хочет забыть о них.

– А тем, кто не знает, знать и не нужно, – добавила миссис Доусон.

– Я никому не скажу, – пообещал я.

– Ладно, – вздохнула она. – Я расскажу тебе еще и потому, что вы с ним очень уж сблизились, и тебе лучше кое-что понять.

Я уселся поудобнее, весь в нетерпении от того, что мне предстоит скоро узнать о такой ужасной трагедии, о которой никто не хочет вспоминать.

– Видишь ли, – начала она, но тут зазвонил телефон. Она жестом дала мне понять, что поговорит и продолжит.

– Алло? Дороти?

Ее глаза прямо расширились от изумления и радости. Я не знал, кто такая Дороти, но миссис Доусон тут же мне объяснила.

– Это Дороти, моя сестра! – воскликнула она так радостно, будто ей позвонил сам Микки Мэнтл.

Они болтали и болтали, и я понял, что закончат они еще не скоро, а мне нужно было делать дело. Я кивнул, виновато улыбнулся миссис Доусон и пошел в сарай за газонокосилкой.

К тому времени, когда я закончил заниматься газоном, миссис Доусон напрочь забыла, что хотела мне рассказать о трагедии Хэнка. А может быть, подумала и решила, что не стоит этого делать. Неважно; суть была одна.

Потом я прополол клочок земли и вскопал еще один, где миссис Доусон задумала посадить небольшой огород. Пока я копал, она заявила, что ей нужно по делам, затем, пообещав скоро вернуться, села в свою свеженайденную машину и уехала. Вскопав участок, я основательно удобрил землю и просто стал ждать миссис Доусон.

Вернувшись, она спросила, какие у меня планы на выходные, уже забыв о том, что я собрался в Дюны Пантеры с Ли и Роджером.

– Иду с друзьями на пикник, – сказал я, как будто до этого не рассказывал.

– Ах да, точно. Я забыла. – Она встряхнула головой. – Ну, мальчики, веселитесь и будьте осторожными. Увидимся в понедельник.

Она заплатила мне, я ее поблагодарил и пошел в «Грейсонс» закупаться. Я надеялся, что увижу Кейтлин Грейсон и расскажу ей, что иду в поход. Мне даже представилось, как она рассказывает своим друзьям, что я – настоящий мужчина, пусть мне даже еще нет тринадцати.

Кейтлин в магазине не оказалось, и, наверное, к лучшему. Я пошел домой, взял еду Скелета, одеяло и наволочку, куда сложил свои покупки. В «Грейсонс» я как следует потратился, оставив там три доллара и двадцать семь центов, но я вкалывал столько времени и заслужил немного радости. Доллар семьдесят я отдал родителям, а в банку со сбережениями положил только три цента.

Сегодня я в первый раз брал Скелета с собой куда-то еще, кроме кабинета ветеринара. Наверное, он был рад, что после всех мучений отправится на прогулку, а я радовался, что наконец могу взять с собой свою собаку. Как выяснилось, это было очень правильным и вместе с тем ужасным решением.

С Ли и Роджером мы встретились на тропинке, ведущей в Дюны Пантеры. Они тащили еду в рюкзаках за спиной. Я чуть смутился из-за того, что мне рюкзак заменяла наволочка, но знал, что они сделают вид, будто все в порядке.

– Господи! Это та собака, что умирала с голода меньше месяца назад? – изумился Роджер при виде Скелета.

– Ага, – ответил я, – теперь он похож на нормального пса. Ну, не считая трех ног.

– С ума сойти! Удивительно, что значит еда. Он, конечно, и сейчас тощий, но вид у него приличный.