Шрифт:
Закладка:
Вышел из комнаты, прошёл к бару. За окнами стояла ночь, на дворе звенела посуда, ругались женщины, обрывалось пение. За моей спиной скрипнули двери. Я оглянулся. Успел заметить платье невесты. Двери притворились. Я вышел через боковой выход на улицу. Направился было домой, когда неожиданно заметил Амина. Он стоял, прижавшись к стене, и горько рыдал. Возле него громоздился Коля. В руках держал ролекс. Мальчик ныл и тянулся за часами.
– Что тут у вас? – спросил я, подойдя.
Коля испуганно обернулся. Впрочем, увидев, что это я, успокоился.
– Да всё нормально, сынок, – сказал, ещё сильнее сузив глаза. – Купил у пацана ролекс, а он чего-то ноет.
– Ничего не купил, – заныл Амин, пытаясь отобрать часы.
– Так купил или не купил? – переспросил я.
– Купил-купил, – холодно подтвердил Коля. – Давай, сынок, иди.
– Слушай, ты, – заговорил я. – Пидор, – уточнил. – Отдай пацану его ролекс.
– Не понял, – угрожающе протянул Коля.
– Говорю, ролекс отдай, – повторил я.
– Ты что, сынок? – Коля наконец раскрыл глаза и посмотрел на меня, будто впервые увидевши.
Я не дал ему договорить и заехал куда-то под дых. Коля согнулся, однако на ногах удержался и попробовал отступить. Я кинулся на него. Неожиданно двери за моей спиной распахнулись, и на улицу посыпались радостные от злости и возбуждения голоса. Я не успел даже оглядеться, как меня завалили на асфальт. Пару раз получил по позвоночнику, пару раз по почкам, хорошо, что успел прикрыть голову руками. Сразу все остановились. Я попробовал подняться, однако кто-то уверенно прижал меня ботинком к асфальту. Надо мной нависал Коля, рядом с ним темнело ещё трое или четверо, я их не знал, а вот он знал их наверняка, да и они его, похоже, хорошо знали. Коля колебался, добить меня или оставить тут, на асфальте. Наконец расслабился.
– Мудак, – сказал примирительно, сплюнул в сторону и пошёл в бар праздновать. Остальные потянулись за ним.
Я поднялся. Нога ныла, футболку можно было выбрасывать. Пацан перепуганно стоял рядом. Ролекс валялся на асфальте. Я поднял его, отдал пацану. Привалился спиной к стене. Двери снова отворились, оттуда выбежала Даша. Увидела нас, подошла. Её немного занесло, впрочем, она сгруппировалась и удержала равновесие. Посмотрела на заплаканного пацана, увидела мою разодранную футболку. Стала кричать.
– Что ты тут делаешь?! – кричала она пацану. – Какого чёрта?! Сколько можно?!
Пацан привалился к стене рядом со мной. Так мы и стояли с ним, будто в ожидании общего расстрела.
– Я с кем разговариваю? – кричала Даша. – Ты меня слышишь?
– Не кричи на него, – сказал я.
– А ты не лезь! – не согласилась она и снова закричала: – Я тебя спрашиваю, какого чёрта?!
– Я сказал, не кричи на него, – перебил я её.
– Да кто ты такой? – повернулась она ко мне. – Что ты мне указываешь?
– Послушай, – ответил я, – иди бухай, с кем бухала. Можешь с ними даже трахаться. На пацана не кричи, ясно?
– Что? – переспросила она. – Что ты сказал?
Она выдержала паузу и зарядила мне своей ледяной растопыренной пятернёй. Подхватила пацана, потащила к бару. Я кинулся следом. Однако двери были заперты. Я потянул их на себя, потом навалился плечом, потом долго лупил по ним разбитыми кулаками. Можно было, конечно, зайти со двора, но какого чёрта, как говорила Даша, какого чёрта. Я побрёл домой, поднялся к себе, выбросил грязную одежду, собрал вещи. Очки оставил на столе. Спустился вниз. Переночую на вокзале, – подумал.
Всё, что я знал об этом городе, я знал от неё. Это она рассказала мне все свои неправдоподобные истории. Говорила всегда громко и убедительно, называла номера и адреса, вспоминала даты, рисовала носком по песку, показывая направление, в каком движутся реки, и места, где они пересыхают. Рассказывала мне о системах фортификаций и подземных ходах, описывала металлических драконов, что дышат огнём в трамвайных депо, и вспоминала непробиваемый панцирь боевых животных, которые прячутся в песчаных норах вокруг водохранилища. Рассказывала про макеты ветряных фабрик и машины массового уничтожения, изготовленные детьми в домах пионеров, вспоминала что-то о плодородных полях стадионов, на которых растут необычные растения, от которых хорошо спится и улучшается память, скороговоркой нашёптывала информацию о тайных лабораториях политехнического, которые неприступно темнеют на горизонте, о научных школах, уже добрую сотню лет пытающихся приготовить эликсир бессмертия, про самые короткие трамвайные пути, проходящие по дворам. Вспоминала что-то о холодном оружии, которое делают на старых заводах, о деревьях, что летом заслоняют собой небо, и ночью не видно ни месяца, ни звёзд, поэтому кое-кто думает, что в городе живут ведьмы, а они тут и правда живут и довольно хорошо себя чувствуют, потому что это вообще удобный для жизни город, вот сюда и сползаются утопленники и висельники, приплывают реками, пробираются через вокзалы, улучшая общую демографическую ситуацию. Зато зимой, уточняла она, луна просто висит себе за окном, хоть бери её в руки, похожая на сыр, хотя на самом деле слеплена из глины и травы. В городе, говорила она, легко зимовать,