Яркое подтверждение этому дал судебный процесс над квислинговцами Греции, длившийся с 21 февраля до 31 мая 1945 г. Он разоблачил гнилость предвоенного монархо-фашистского режима, раскрыл фактическое сотрудничество большинства буржуазных политических деятелей с оккупантами и активное участие английской разведки «Интеллидженс сервис» в формировании квислинговских правительств в Греции.

Именно на этом процессе выяснилось, что не кто иной, как глава греческой церкви архиепископ Дамаскинос, ставший теперь регентом страны, в годы войны благословил предателя И. Раллиса на создание очередного марионеточного правительства. Даже греческий квислинговец № 1 Цолакоглу в своих показаниях на процессе не скрыл, что «политические лидеры Гонатас, Максимос, Рендис, Пангалос, Карталис, Папандреу, Канелопулос и другие часто посещали меня и поощряли (к сотрудничеству с оккупантами. — Г. К.)».

Однако этот суд, продолжавшийся 100 дней, был всего лишь фарсом. Из 22 подсудимых только Цолакоглу был приговорен к казнщ но при этом сами судьи выразили пожелание о замене высшей меры пожизненным заключением. Остальных осудили на различные сроки тюремного заключения или оправдали. Таким образом, по существу никто из преступников, совершивших тягчайшие злодеяния, не был осужден на смертную казнь.

Комедия суда над ними, разыгранная властями, никого не могла обмануть. «Безнаказанность предателей, — справедливо писала в то время буржуазная газета «Элефтерия» в своей статье «Моральное разложение», — помимо развращающего влияния на народ вредит Греции также в международном отношении. Греция — единственная страна, где сотрудничество с врагом считается самым естественным явлением… Получается, что законы против предателей издавались лишь для издевательства над народом, а не для выполнения его настоятельных требований… Над страной с древними и новыми священными развалинами, над могилами сотен тысяч погибших за эти 4 года раздается ужасное оскорбительное карканье предателей».

Следует отметить, что директор этой газеты Коккас, будучи противником ЭАМ и оказавшись во время оккупации на о. Эвбея, своими глазами видел ужасы, творимые квислинговцами в сотрудничестве с немецко-фашист скими оккупантами. Знали о них и многие другие буржуазные деятели. С другой стороны, при всей своей ненависти к ЭАМ, они не могли, однако, закрыть глаза и примириться с произволом правительства, поскольку такое поведение могло окончательно оттолкнуть от них народные массы.

Оправдание квислинговцев и усиление террора вынудили республиканских лидеров 5 июня направить Вулгарису заявление протеста, в котором говорилось: «Террор, установленный после декабрьских событий крайне правыми элементами по всей стране, становится с каждым днем все более ожесточенным. Он приобрел такой размах и силу, что жизнь граждан — немонархистов — находится под постоянной угрозой, и сама мысль, что можно приступить к свободным выборам или плебисциту, становится нелепой». Далее подчеркивалось, что «крайне правые террористические организации (основные из них были частично вооружены немцами и находились в тесной связи с ними) не только не разоружены и не подверглись наказаниям, но даже открыто сотрудничают с агентами по охране порядка в целях полного подавления всякой демократической мысли». В заключение заявлялось, что «по существу государственный аппарат поставлен на службу организованному террору правых».

Организация массовых расправ тайно направлялась британскими военными властями в Греции. Два года спустя министры П. Гунаракис и К. Цацос, входившие в 1945 г. в состав кабинета Вулгариса, на одном из заседаний парламента сообщили, что имеют данные, согласно которым «эти банды действовали с ведома англичан».

Тот факт, что правительство Вулгариса и стоявший за ним «черный фронт» действительно развязали террор против греческого народа, подтвердили и иностранные наблюдатели, посетившие в то время Грецию. «Мне пришлось наблюдать ужасающую драму, — писал 16 июля 1945 г. корреспондент «Рейнольд ньюс» Дэвид Реймонд. — Демократы испытывают невероятный террор со стороны государственных органов и бандитов, сотрудничающих с ними».

За четыре месяца после Варкизского соглашения число убитых борцов Сопротивления превысило 500 человек, а арестованных — 30 тыс. В провинции действовало до 150 бандитских отрядов правых. Насчитывалось не менее 20 тыс. вооруженных террористов, действовавших совместно с полицией и жандармерией. Следственные органы не успевали выяснять причину арестов, не знали ее и те, кто был брошен в тюрьмы. «Я посетил камеры тюрьмы в Александруполисе, — писал специальный корреспондент английского журнала «Нью стейтсмен энд нейшн», совершивший турне по Греции, — и опросил 300 человек, знают ли они, за что их арестовали. Лишь трое из них знали».

С каждым днем нарастала кровавая волна террора. К середине июля, по данным центрального органа ЭАМ — газеты «Элефтери Эллада», в тюрьмах находилось 20 тыс. граждан, в том числе 600 женщин и 350 подростков в возрасте от 14 до 16 лет. «Среди заключенных, — с гневом и возмущением писала газета, — много туберкулезных, больше чем у 300 из них идет кровь горлом. Четыре человека сошли с ума… В течение 8 месяцев, которые регент назвал периодом «великой свободы», 100 тыс. греков прошли через тюрьмы и полицейские участки, были избиты или замучены. 80 тыс. граждан подверглись преследованиям за демократические убеждения. Число убитых и расстрелянных без суда превышает 500 человек… Действительной властью в провинции являются банды уголовников, сотрудничающие с местными властями, жандармерией и национальной гвардией».

В середине июля положение настолько обострилось, что лидеры республиканцев Софулис, Кафандарис, Цудерос, Пластирас, Меркурис и Милонас вторично посетили главу правительства и министров внутренних дел и юстиции. Они снова указали «на отсутствие в стране порядка и безопасности и на террор, осуществляемый монархистами». Министру внутренних дел делегация заявила, что «в тюрьмах содержится 20 тыс. человек, причем многим не предъявлено каких-либо конкретных обвинений». По мнению республиканских лидеров, «если серьезно рассмотреть дела заключенных, то по крайней мере 10 тыс. человек придется освободить как ни в чем не повинных». Выслушав все это, министр лаконично ответил, что «в тюрьмах находятся только 17 315 человек» и что он «не может открыть двери тюрем».

Из поведения республиканских лидеров, как уже отмечалось, видно, что гонениям подверглись не только сторонники левого блока, но и все немонархисты. Это подтверждает, что режим Вулгариса видел угрозу для своих целей не только «в происках» коммунистов, но в целом во всенародном сопротивлении. Однако, как признал даже председатель Союза греческих промышленников X. Кацамбас в своем выступлении на собрании этой организации 17 февраля 1946 г., «только коммунисты храбро и настойчиво провозглашали в течение многих лет свою программу, а все остальные, охваченные манией левизны, отвергая настоящее, не знали, чем заменить его». И потому, естественно, главной опасностью для себя реакция считала левый блок, руководимый Компартией Греции.

После Варкизского соглашения, когда «безоружный народ был отдан в руки разбушевавшейся контрреволюции», глубокое разочарование и кризис среди демократических сил создали у реакции и ее английских покровителей впечатление, что развал левого фронта неминуем. Но вскоре стало ясно, что эти надежды не сбылись.

В самом деле, в истории Греции до тех пор не случалось, чтобы