Шрифт:
Закладка:
— Понятно. Но мне нужно знать чуть больше, Надя. Збиранка?
Впервые за эту встречу Надя Карлссон смотрит прямо в камеру. Время идет. Потом она кивает, опуская взгляд. Что-то падает к ее ногам, прозрачное, круглое. Лишь когда это нечто касается Надиной коленки, становится ясно, что это слеза.
* * *
Из-под вязаного свитера Нади вылезают уголки белой рубашки. Теперь Надин взгляд, смотрящий в камеру, изменился — стал увереннее. Слышен голос за кадром:
— Збиранка?
— Как вы упрямы, Рита, дорогая.
— Быть упрямой — это моя работа, Надя. Збиранка — это ведь село?
— Да, недалеко от Львова. Там прошло мое детство. В Советском Союзе.
— Счастливое детство?
— Да, счастливое. Прекрасное, но бедное. Последние годы мы не ходили в школу. Потому что школу закрыли.
— А когда вы стали старше?
— Два года я просидела у станка на фабрике. Каждые три секунды могла лишиться руки. Засовываешь гайку, высовываешь руку.
— Юлия тоже там работала?
— Вы же не имеете права обсуждать других клиентов?
— Не улыбайтесь так. Это невежливо.
— Рита, дорогая, но вы же сами улыбаетесь.
— Это улыбка другого рода…
— Нет, Юлия там не работала. Она танцевала.
— Танцевала?
— У нас был клуб. Я туда никогда не ходила. Но мы часто встречались, заняться было особо нечем, просто тусовались. Юлия говорила, что существует рай.
— Рай?
— Не так далеко. Там все люди богатые, счастливые и свободные. А дома маленькие и красные. И повсюду вода. Чистая, прозрачная, холодная вода, в которой можно купаться.
— Звучит как прекрасный сон или мечта, Надя.
— Юлия клялась, что это не сон. Такое место правда существует. Мы сможем заниматься всем, чем захотим. Я хорошо пела, обожала петь, и Юлия сказала, что я смогу стать певицей.
— Но была одна загвоздка…?
Надя медленно кивает. Взгляд печальный, но по-прежнему светлый. Мечты так и живут в ней. Наконец она произносит:
— Для этого надо выйти замуж.
* * *
На Наде фиолетовый жакет. Она говорит:
— Как может быть настолько холодно в помещении?
— Это я так захотела, — слышится голос Риты Олен. — Когда прохладно, легче думается.
Надя плотнее запахивает жакет.
— Возможно, вам, — говорит она. — Но не мне. В этой чертовой стране лета вообще не бывает.
— Заметили, да? Потому что рая не существует.
— Рита, дорогая, вам ирония жуть как не к лицу.
— Рай так и не случился, правда, Надя? Что случилось на самом деле, когда вы приехали в Швецию?
— Вместо рая я получила свободу.
— Вы все время возвращаетесь к свободе, Надя. Но стоит вам ее коснуться, вы тут же отскакиваете. Почему?
— Я не хочу об этом говорить.
— Тогда продолжим говорить о том, о чем мы постоянно говорим, Надя. Вам кажется, что причиной ваших кошмаров может быть стресс на работе, тоска от одиночества, фрустрация, мигрень. Тяга к опьянению, которого вы больше не испытываете. Мы можем нащупать будничные стратегии. Мы ведь уже далеко продвинулись в борьбе с мигренью, правда? Вы человек педантичный, чтобы выжить, вам необходим порядок и предсказуемость. Мы можем продолжить идти этим путем, я нисколько не возражаю. АО «Психотерапевтический центр Норрмальма» нисколько не возражает против такого пожизненного вялотекущего лечения. Вы продолжаете платить, и мы вместе маленькими шажками продвигаемся к более сносному существованию. Но к вашим кошмарам мы таким образом не подберемся. Глубинную причину ваших страхов мы не определим.
Надин взгляд. По нему видно, как в голове пробегают самые разные мысли, он все время меняется. Такая открытость просто поражает.
Наконец Надя опускает глаза и произносит:
— Нам некуда спешить.
* * *
Голос произносит:
— Вы выглядите иначе.
Надя скользит взглядом по своему телу, от белой майки до джинсовой юбки. Лицо ее озаряется улыбкой.
— Наконец-то тепло, Рита, дорогая. Лето.
— Да, это прекрасно. Но я говорила не об одежде.
Надина улыбка вдруг делается смущенной.
— Неужели так заметно? — спрашивает она.
— С виду очень похоже на счастье, Надя. Хотите поговорить об этом?
— Это так непривычно. Я не осмелюсь обсуждать. Пока. Если рассказать слишком рано, можно все испортить. Нам некуда торопиться.
— Вы вечно откладываете жизнь на потом, я привыкла. В последние месяцы мы обсуждаем только повседневные проблемы. Но теперь ваше состояние заметно изменилось. Если не хотите обсуждать свое новое счастье — что вполне понятно, — может быть, у вас появились силы поговорить о главных проблемах…?
Надя хмурится, но улыбка никак не хочет сходить с ее губ.
— Не знаю, — говорит она.
— Вам по-прежнему снятся кошмары?
— От них не так легко избавиться, — говорит Надя. — Я нахожу утешение сразу после, но это не значит, что снов больше нет.
— Значит, вы спите вместе?
— Было несколько раз.
— У вас или у… него?
— И так, и так. Но я не хочу это обсуждать. Пока не хочу.
— Возможно, это любовь, Надя, и мне бы очень хотелось, чтобы так оно и было, но даже любовь не обладает достаточной силой, чтобы отогнать впечатления, породившие кошмарные сны.
— Может быть, я теперь смогу жить и с кошмарами.
— Или у вас теперь есть силы встретиться с ними лицом к лицу.
Внезапное молчание. Надя смотрит на свои колени. Может показаться, что это противоборство двух сил, столкновение воли двух людей, но на самом деле это скорее раздумья. Подняв глаза, Надя медленно говорит:
— То есть вы хотите поговорить о…?
— Да, я хочу поговорить о свободе, Надя.
— В следующий раз, Рита, дорогая, обещаю, мы поговорим об этом в следующий раз. Она должна писаться с большой С.
— С большой С?
— Да, Свобода.
* * *
Впервые в кадре видна Рита Олен. Ее фигура мелькает, прежде чем она выключит камеру, чтобы убрать в сумку. Позади нее слышится голос:
— Подождите, Рита, дорогая!
Олен отодвигается в сторону, подальше от объектива, и произносит:
— Час уже прошел, Надя. Увидимся во вторник.
— Я знаю, что у вас сейчас обед, Рита. — Но есть еще кое-что.
Слышно, как Олен садится обратно в кресло.
— Кое-что еще? — переспрашивает она.
Теперь камера направлена на Надю. Она сидит на стуле в той же одежде, что и до обрыва съемки. Впервые она выглядит смущенной. Потерянной.
Рита Олен молча ждет.
Надя открывает рот. И комната наполняется музыкой.
Не просто музыка. Ангельские звуки, поток волшебных звуков, постепенно обрастающих словами. Загадочные слова из другой части мира. Из другого времени. Ой у вишневому саду.
Это длится лишь несколько секунд. Там соловейко щебетав. Но кажется, что проходит вечность.
Надя замолкает. Улыбка, скрываемая десятилетиями, вырывается наружу, как подземный ключ.
15
