Ничего себе, какая просвещенная у меня кухарка. Я про шаббат узнал, когда в универе учился.

— А мне Муся Яцкевич рассказывала, — сообщила девчонка, подсыпав мне на тарелку еще картошки. — Сказала, что в шаббат, по-нашему в субботу, у них дома все отдыхают. Делать ничего нельзя, даже кушать.

— А кто такая Муся?

— А Муся — это подруга Кати из шестого класса. Мусин батька — дядя Рувим, счетоводом в пароходстве служит.

Катя из шестого класса? А, это же репетиторша, которую я кухарке сосватал по рекомендации Леночки. А Нюшка уже знакомство завела и с подругами репетиторши, и с каким-то дядей Рувимом? Но это ладно, но меня заинтересовало другое.

— Ань, а ты свою учительницу просто по имени зовешь?

— Ага, — кивнула Нюшка. — Хотела ее по имени и отчеству звать, но Катя — барышня из простых. У нее отец мастером работает у Ивана Андреевича Милютина. Катя мне арифметику и грамматику преподает, а Муся — географию и французский язык. А дядя Рувим, когда у него время есть, меня бухгалтерскому учету учит.

— Подожди-ка, — забеспокоился я. — Я же тебе только на одного репетитора деньги даю? Кажется, мы только на арифметику с грамматикой договаривались? А как ты с Мусей рассчитываешься? И с ее отцом?

— Манькиным молоком, — сообщила девчонка.

Что-то я совсем запутался. Кати, Муси, а тут еще и Манька со своим батькой. Тьфу ты… Батька у Муси.

— А Манька у нас кто? Коза?

— Ага, — кивнула Нюшка. — Молоко козье сейчас не уходит, Петька его не пьет, но Маньку тятя Галя доит каждый день. А Манька у нас коза справная, кружку, а то и две молока надаивает. У Мусиного батьки — дяди Рувима, желудок больной, доктор ему велел козье молоко пить. Мы и договорились, что Муся меня за молоко учить станет. А дядя Рувим иногда про бухгалтерский учет рассказывает. Он мне учебник показывал. Я даже название запомнила — «Полный курс коммерческой бухгалтерии по простой и двойной системе». Думаю — покупать или пока рано?

Я уставился на Нюшку, так, что мне ее Манька позавидует. Охренеть! Я и слов-то таких не слышал — коммерческая бухгалтерия… А она еще бывает по простой и двойной системе? Неужели кому-то может показаться интересным такая скучная штука как бухгалтерия?

А Нюшка, опять зевнула и подвела итог:

— Думаю, что пока рано. Надо арифметику подучить, тогда и с двойной бухгалтерией разберусь. Жалко только, времени мало, а не то бы я еще химию изучать стала. Интересно!

Нюшка сбегала на кухню, принесла мне чашку горячего, но очень слабого чая.

— Кофе не дам. И чай на ночь крепкий не стоит пить.

Я же даже не заметил нахальства прислуги, потому что еще не отошел от новостей в собственном доме. Мало ей бухгалтерии, так еще и химия. Отхлебнув чай, изрек:

— С химией ты мне порох изобретешь.

— А чего его изобретать, если он уже изобретен? Сера нужна, селитра и уголь. Здесь главное, чтобы правильные доли соблюсти.

— Пять долей селитры, три угля и два серы, — автоматически брякнул я.

— Да? А вам когда надо? А покупной порох не подойдет?

— Ань, мне вообще никакой порох не нужен, — испуганно сказал я. — Для револьвера я готовые патроны покупаю, а больше без надобности.

И кто меня за язык тянул? На хрен было вообще когда-то запоминать? А у этой… слов уже нет на Аньку, глазенки из сонных превратились в задумчивые, словно решала — где бы ей серу с селитрой взять?

— Жалко, — вздохнула Нюшка.

— Что тебе жалко? — с подозрением спросил я.

— То, что вам порох не нужен. А я уже прикидывала — где взять. Уголь-то ерунда, с селитрой — это хоть завтра, на складах есть, его для чернения привозят… А вот с серой, тут думать нужно. Если бы летом — то по Мариинке баржи идут, на них серу перевозят в столицу. А где сейчас… Но коли поискать, все можно найти. Интересно же, что получиться может.

— Анечка, давай-ка пойдем спать, — жалобно попросил я. — И ты не спишь третью ночь, да и я устал. А выходной день означает, что он нерабочий. Завтра можешь спать, сколько душе угодно, и ничего по дому не надо делать.

Кажется, всплеск активности у девчонки прошел, на нее опять накатилась усталость. Даже спорить со мной не стала, собрала посуду и на негнущихся ногах ушла на кухню.

— Аня, посуду завтра помоешь, ложись, — крикнул я в спину кухарке.

— Нельзя грязную посуду оставлять на ночь — домовой оближет. И мыть немного — сковорода да пара тарелок, — отозвалась девчонка.

Домовой оближет? Не слышал, чтобы домовые посуду облизывали. Но кто их знает, мифологических существ? Тем более, если Анька в этом уверена. А Анька девка умная, пусть и слегка суеверная.

Чует мое сердце, это чудовище из деревни Борок, не только порох, так динамит может изобрести. Или что-то похлеще. Химия ей, видите ли, интересна. Нет уж, пусть лучше бухгалтерию изучает. Хоть двойной учет, хоть четверной. Безопаснее для общества и государства. А самое главное, что для меня. Российская империя крепкая, ей еще тридцать с лишним лет стоять, а я только человек и Нюшкины изобретения боком выйдут.

Думал, что сразу засну, как упаду в койку. Так нет же, мысли полезли. Видимо, под дурным влиянием Нюшка тал думать — а не изобрести ли мне что-нибудь такое, этакое? Я попаданец или кто? Надо бы прогрессорствовать, а я плыву по течению. И впрямь, может, взять да и изобрести что-нибудь да запустить в сферу народного хозяйства? Какую-нибудь командирскую башенку на паровоз или безоткатную гаубицу? В крайнем случае —приспособление для чистки рыбы. И всего-то потребуется деревяшка да несколько пивных пробок. Присобачиваешь к деревяшке пробки, скребешь ими чешую. Удобно и кухня чистая. Говорят, какой-то японец, подсмотрев это нехитрое ноу-хау в журнале «Наука и жизнь», заработал миллионы йен. Но я видел, как чистит рыбу Наталья, а теперь Нюшка. У них и без приспособления все получается прекрасно, чешуя во все стороны не летит.

Часто говорят про канцелярскую скрепку. Может, ее? Чертеж попрошу Абрютина сотворить, со всеми размерами. А из чего сделать опытный образец? Где взять подходящую проволоку? Вернее — где взять проволоку вообще? В кузницу сходить и