Мы с невестой идем по Тверскому бульвару. Прохожие на нас слегка косятся, а еще улыбаются с пониманием — что с того, что девушка решила примерить на себе образ гимназистки, а молодой человек вырядился в мундир титулярного советника? Бывает, что по Тверскому бульвару и крестоносцы стадами ходят. Тем более, что неподалеку МХАТ. Вполне возможно, что идет генеральная репетиция чего-нибудь этакого, из девятнадцатого века, а актеры поленились снять сценические костюмы. Но у меня под мышкой кобура скрытого ношения. Есть у меня такая, не так давно шорника извел, но он сотворил-таки.

— Молодой человек, ваш режиссер болван! — подскочил ко мне лысый дядька. — Титулярному советнику не полагается орден святого Владимира! Максимум, что он мог бы получить — святого Станислава или Анну. Вам необходим научный консультант. Берите меня, а иначе спектакль смотреть не стану. И деньги сразу верните.

Я вытащил из кобуры «бульдог» и без разговоров выстрелил в «заклепочника», но, как это часто бывает во сне, револьвер оказался игрушечным. Обидно. Впрочем, дядька куда-то пропал.

— Ваня, купишь мне восточный халатик? — спросила Леночка.

Конечно куплю. А где халатики? Вот же они висят перед летним павильоном. Красные, синие.

— Я пошла примерять, — сообщила Леночка.

Подошла к павильону с яркими тряпками, накинула халатик прямо поверх гимназического платья и тоже куда-то пропала. Но я отчего-то не расстроился. Решила Леночка остаться в Москве двадцать первого века, пусть остается. Еще отчего-то знал, что Леночка Бравлина отправилась поступать в Литературный институт, а жить на первых порах станет у подруги. Не знал лишь — зачем поступают в Литературный институт и чему там учат? И что за подруга?

А мне можно свернуть на Тверскую. Тут неподалеку мой любимый книжный магазин «Фаланстер».

Книги! Как же я по ним соскучился. Набрав охапку, пошел рассчитываться. Парень, стоявший за кассой, отчего-то не принял у меня деньги. Я обиделся, решил застрелить и продавца, но передумал. Вытащил из кармана золотой червонец, выложил на прилавок монету, но рядом вдруг оказалась Нюшка. Причем, моя кухарка была одета так, как полагается одеваться девчонке из будущего — в джинсы, толстовку с капюшоном (нет, коли нет молнии, это именуется не толстовкой, а худи!), а на ногах кроссовки.

— Дима, ты опять деньги на ерунду тратишь? — противным голосом спросила девчонка. — Да и не стоит здесь червонцы менять, обманут. Книги надо в своем времени покупать, а золото мы цыганам продадим, они золотые зубы коням вставляют.

Какие цыгане с зубами? И почему она называет своего хозяина Димой? Тогда бы ей положено называть меня Дмитрием Николаевичем. И откуда Аньке известно мое настоящее имя? Совсем обнаглела деточка.

Ладно, раз мы во сне, то прощу служанке нарушение субординации.

— Дима, домой пора возвращаться, — сообщила кухарка, хватая меня за руку.

И тут я проснулся. Первая мысль, мелькнувшая в голове, была досада на Нюшку. От этой козлушки даже во сне покоя нет. А я даже книги, которые похватал с полок, толком не рассмотрел. А там лежало что-то по истории Сыскной полиции.

Впрочем, я и не спал, а так, подремывал. В старой часовне холодновато. Хорошо, что догадался напялить валенки и отцовскую шубу, а исправник, от всей души, снабдил меня старинной медной грелкой, которой в аглицких домах греют постели для лордов и ледей, а я ее приспособил под задницу. Василия Яковлевич еще предлагал прихватить фляжку с водкой — мол, лучшее средство от холода, но я отказался. Сам отродясь не хаживал на зимнюю рыбалку, но сведущие люди говорят, что водку с собой брать нельзя. От холода не спасет, а вот накушаться и замерзнуть — это запросто. Лучше чай в термосе и теплая одежда. И какая-нибудь грелка. Хоть химическая, а хоть бы и термобигуди — руки погреть.

Отцовская шуба уже от холода не спасала, а угли прогорели и остыли. Надо немного пройтись, подвигаться. Но нет, снаружи происходит какое-то шевеление. Скрип полозьев, приглушенные голоса. Неужели явились те, кого я жду? Надеялся, разумеется, но осознавал, что надеяться — это глупо. А тут, как в кино!

Вон, уже замок пытаются сковырнуть. Фу, как бездарно ломают. Я бы лучше петлю вывернул, а они с замком возятся. Но вот, дверь открывается. Выхватив револьвер, завопил я от всей дури:

— Стой, стрелять буду! Лечь на землю, руки за голову!

От избытка чувств пальнул в воздух. Зря, что ли, револьвер вытаскивал?

Трели полицейских свистков. И враз вспыхнувшие факелы. Всех троих злоумышленников валят на грязный снег, а потом вяжут.

Взяли! Не зря я три ночи задницу морозил.

[1]Протоиерей отец Косма Соловьев (1820–1893 гг.) уйдет на покой в 1888 году. К слову — за многолетнюю службу, помимо церковных наград, батюшка был награжден орденом св. Анны 2-й степени.

Глава седьмая

Про козье молоко и порох

Если кто-то считает, что после задержания подозреваемых я ринусь их допрашивать, тот он ошибается. Я что, враг самому себе? Воров прекрасным образом допросят городовые. Вернее, если соблюдать формальности, у них возьмут объяснение. Допрашивать — это проводить следственные действия, а дело у меня еще не открыто.

Брать объяснения надо сразу, «с пылу и с жару», пока они еще не «окуклились» и не придумали какие-то правдоподобные версии своего поведения — дескать, мимо ехали, чисто из любопытства решили зайти в старую часовню, а нас здесь и повязали. Напугали до икоты, да еще и побили.

Про то, что побили, пусть не врут. И всего-то по шее пару раз дали. Так городовые, сидевшие в засаде замерзли, им погреться надо. А если кто-то будет недоволен, могут подать жалобу. Окружной прокурор бумагу рассмотрит, потребует от исправника применить меры, а тот виновников из числа нижних полицейских чинов накажет. В угол поставит, или запретит водку по утрам пить.

Нет, ребятушки, вы станете рассказывать обо всем. Не только о том, зачем вы сюда полезли, но и о прочих художествах. Есть, разумеется, вероятность, что вы впервые на дело вышли, но так себе вероятность. Слабенькая. Три злоумышленника, два коня, запряженные в санки. Мешки уже приготовлены, всякие инструменты — и фомки с кувалдами, и клещи. Нет, готов поставить свои петлицы титулярного советника против унтер-офицерских нашивок, наши это кадры.

Зря мы с Абрютиным заготовили список вопросов, на которые вы должны ответить? А там перечисляются все храмы Новгородской губернии, что были ограблены за последнее время. Само-собой —