бриллиантами среди слов, просеиваемых, словно зёрна песка. На четвёртой стопке книг я узрела первый проблеск надежды. Это было слово плитре – старое название приворотного зелья. Но радость угасла, не успев разгореться, при виде свидетельств цензуры, ликвидировавшей упоминания о приворотном зелье больше века назад, когда его объявили вне закона. Остались лишь первые два предложения в следующем абзаце. На меня смотрели прихотливо выведенные каллиграфическим почерком слова: «Плитре – одно из наиболее опасных зелий, известных человечеству, как для изготовителя, так и для потребителя. Обращаться с наивысшей осторожностью». После чего буквы сливались в неразборчивую чёрную массу, как будто физически пытались избежать воздействия уничтожающего заклятия. С трудом мне удалось прочитать ещё два слова: индикум и элювиум, – но имели ли они какое-то значение или просто являлись случайными сочетаниями букв, можно было лишь гадать. Мне приходилось слышать, что чем старее рецепт, тем труднее уничтожить о нём запись. И вот теперь прямо у меня под носом лежало доказательство.

Может, стоило выбрать ещё более старые книги – и я знала, где их взять.

Когда-то это стало тайным еженедельным ритуалом – секретом между мной и дедом. Я не знаю, брал ли он когда-нибудь с собой Молли, и предпочитала не спрашивать – мне нравилось верить, что свою страсть к книгам он разделял лишь со мной и больше ни с кем. Я вернулась ко входу в библиотеку и сняла ключ с крючка под притолокой. Меня всегда удивляло, что дедушка хранит ключ совершенно открыто, где всякий мог его найти. И мне запомнились его слова:

– Чтобы открыть дверь, одних ключей мало, девочка. Вдобавок надо знать, где замок.

И я знала.

Я никогда не входила в эту комнату одна, без дедушки, и от прикосновения к ключу меня пробрала дрожь. Мне никогда не запрещалось бывать там одной, но, с другой стороны, и причины пока не было – в основном там хранились такие старые книги, что я не смогла бы прочесть их древние языки.

Этой дрожи оказалось достаточно, чтобы поколебать мою решимость. Я затаила дыхание, пока в груди не стало припекать, а кровь не застучала в ушах. Я сама не знала, что хочу услышать – ничего, кроме лёгкого потрескивания спиралей в лампах и отдалённого звона сковородок на кухне, где папа готовил обед. Я перевела дыхание и встряхнула руками, прежде чем направиться в дальний угол библиотеки.

Пришлось неловко пригнуться, чтобы просунуть руку между книгами на нужной полке. Я невольно улыбнулась при мысли о том, что выросла намного выше дедушки. Большую часть жизни он казался мне настоящим великаном, но я давно уже вытянулась выше среднего и ещё продолжала расти, возвышаясь над ним, – как многие девчонки в классе (и некоторые мальчишки тоже). Иногда меня раздражали собственная неуклюжесть и огромные ноги, как будто непропорционально большие для остального тела. Как-то раз, в честь свадьбы старшей сестры Аниты, Пателы попробовали нарядить меня в их национальное платье: чудесные голубые шаровары и сорочку с золотой вышивкой. Я почти почувствовала себя принцессой, пока не выяснилось, что шаровары едва достают мне до икр: переросток в королевском прикиде.

Красная книга смотрела на меня с полки, как нарывающий палец, так что остальные словно растворились в пространстве, не привлекая внимания. Я сняла книгу с полки: в тёмном провале позади неё была укрыта замочная скважина. Я вставила ключ, повернула на четверть оборота и почувствовала, как вся полка пришла в движение и повернулась.

Глава 14. Саманта

– Сэм! Мы уходим! – крикнула мама сверху, не зная, что я в библиотеке. Я посмотрела на часы и растерялась. Уже четвёртый час копалась в книгах, забыв об отдыхе.

Я поспешила через мастерскую обратно на кухню.

– Ты разве не у себя была? – растерялась мама.

– Я немного… отвлеклась, – усталость навалилась на меня неимоверным грузом – только что я была в норме, а сейчас едва держалась на ногах. Было совершенно ясно, какое зелье нужно мне больше всего.

«Кофеин – для восстановления сил и концентрации».

На самом донышке кофейника оставалось немного гущи от завтрака, и я скривилась, когда холодная горечь растеклась по горлу. Лучше, чем ничего.

– Всё хорошо, мама.

Она с грустной улыбкой смерила меня взглядом.

– У нас есть ещё десять минут, если ты хочешь принять душ и переодеться.

Только теперь я посмотрела на себя и поняла, что она имела в виду. Я так и ходила в том же виде, в каком вернулась с Воспарения. Штаны внизу побелели от корки соли, и я невольно поморщилась, ощутив, как от меня пахнет.

– Отлично! – И я поспешила наверх.

Через пару часов мы уже стояли, слушая шум оваций и глядя, как класс Молли выступил вперёд и поклонился. На Молли была пара чудесных шёлковых перчаток – её волшебный талисман. Их гладкая поверхность так отражала свет прожекторов, что казалось, будто они светятся.

Может, перчатки и правда светились. Сама-то она точно. Улыбалась от уха до уха и лучилась счастьем. По сравнению с другими учениками она выглядела как солнышко. Наверное, я сужу предвзято.

Конечно, её проводником волшебной силы могли стать только перчатки. Моя милая, ласковая сестричка не смогла бы пользоваться такими агрессивными предметами, как палочка или посох. Она станет целительницей или наставницей. Её колдовство будет добрым и ласковым.

Но скоро ей потребуются собственные перчатки, а это дорогая вещь. Они должны быть изготовлены из материала, который будет расти вместе с ней, облегать руки, как вторая кожа. Лучшим материалом стала бы выделанная кожа подменыша, но в наши дни это невозможно, потому что подменыши практически вымерли. Шёлковые перчатки, вроде тех, что ей вручили в школе, более практичный вариант – в южных пещерах живёт шелкопряд, чьи нити могут принимать любую форму. Такой шёлк можно купить на одном из рынков, расположенных в окрестностях Кингстауна.

Молли как на крыльях слетела со сцены, чтобы найти нас в толпе зрителей. Пока она болтала с родителями, я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Поблизости собралась кучка сплетников, перешёптывавшихся, прикрывая рты. Вокруг только и было разговоров, что об Охоте, разве что никто не решался приставать к нам с вопросами напрямую. Публика была на взводе и переживала из-за принцессы. Никто не имел понятия о том, что случится, если Охота провалится.

– Присмотришь за Молли, чтобы вместе вернуться домой? – спросила мама.

– Мама, за мной больше не надо присматривать! – Сестра сердито подбоченилась. – Я отлично доберусь сама.

Мама с улыбкой