– Проспись сначала, – хохочет Демьянов. Боже, я схожу с ума? Да, и мне это нравится. – Эй, человек, Маргарита отменяется. Тащи сюда еще пузырь этого пойла, кричит куда-то в пустоту мой личный грех, баюкая меня в захвате своих рук. – Мы же едем к тебе в гости на пиццу? И напиться.

– А я не приглашала, – икаю я.

– А я без приглашения.

– Знаете как говорят про незваных гостей?

– Знаю, что сегодня кто-то из нас будет спать в ванной.

Глава 19

Демьянов

В голове гудят даже не колокола, а сирены воздушной тревоги. Гудят оглушительно и яростно. А еще, кто-то тихо сопит мне в шею. Кто-то абсолютно захватнический и опасный. Тот, о ком меня предупреждает мерзкий вой в голове и язык присохший к небу.

– Еще немножечко. Чуть-чуть, – причмокивает это нечто голосом…. Ох. Твою мать. Резко и слишком резво для болящего, подскакиваю на ужасно неудобном ложе. Лучше бы я этого не делал, потому что и без того убогая комната, превращается в карусель «Сюрприз» из моего детства. Я очень хорошо помню вчерашний вечер ровно до того самого момента, как заволок эту очкастую овцу в ее ужасную нору, а дальше…

– Какого…? – ха, Аргентина Дмитриевна. Встрепанная и похожая на испуганного воробья, смотрит на меня расширившимися от ужаса глазищами. Впервые ее вижу без очков, и надо сказать, если бы у меня так не ломило башку, бы может быть даже отметил, что ее подслеповатые очи весьма красивы. А когда в них еще и страх… Чертова простыня на моих бедрах начинает превращаться в «фигвам». – Вы что? Вы голый? А я…

Мне вот тоже интересно, что там под разодранным на два лоскута пододеяльником происходит. Хотя. Нет, не интересно. Совсем не интересно, потому что простыня моя, в которую я завернут начинает вести себя совсем уж непристойно. Точнее не простыня. Не важно.

– Гена, черт тебя подери, не надо так на меня смотреть, – хриплю, мечтая о глотке воды. А если честно, я просто хочу сбежать в кухню, чтобы отвлечься от созерцания этой страшной красотки. Думал столько невозможно выпить, ан нет. Судя по бутылкам, валяющимся на полу, моя охрана в магазин бегала неоднократно.

– Скажите честно, вы надо мной надругались? – еще немного и меня разорвет. Надругался. О, боже. Откуда она на мою голову свалилась?

– Вообще-то это ты меня заманила в свою чертову норку, мышка. Обещала мне пиццу. Огненную и остренькую. Заманила и завалила бобра. А ты не такая уж и клуша. Может ты притвора такая, специально на меня силки расставила? Я же такой восхитительный.

– Только не шутите про пирожок. Меня сейчас стошнит, – ее стон звучит как песня, ей-богу. Мутит мою и без того несвежую голову.

– А ты пошлячка. Я и не думал. На вид просто бусинка перламутровая с дырочкой.

– А вы подонок и насильник, – она всхлипывает, кутается в дурацкую тряпку, которая действует на меня, как алый плащ тореадора на быка.

– Жаль, что я этого не помню, – пить охота так, что я готов напиться из вазы с цветами, невесть откуда взявшимися в этой конуре. Точнее из ваз. Только сейчас замечаю, что вся комната буквально заставлена букетами как мавзолей. – Кстати, мы снова опаздываем на работу. И телефон твой мерзкий чуть не свел меня с ума.

Точно, воспоминания огненной ночи обрывками вспыхивают в моей голове. Да уж, ночка выдалась горячая. Только вот надругаться над бесчувственной бабой мне не позволило куртуазное воспитание и джентльменский кодекс чести. Сначала я таскал ее в туалет и держал ее волосы, которые, кстати сказать, у нее шелковистые и как оказалось густые, а потом…

– Мой телефон? – что это? В ее голосе я слышу нотки напряжения? А может мне просто кажется. – Надеюсь вы не ответили?

– Я его выключил, – киваю на бокал с вином, стоящий на столике уродском, из которого торчит дешевый телефонный аппарат. Ну да, я утопил ее мобильник в вине, вместе с моим желанием, разочарованием от невозможности его воплотить в жизнь и черте чем еще. Может безумием, до которого меня довела эта дикая кошка.

– Вы, вы… О, боже.

– Только не стенай, умоляю. Голова сейчас лопнет. Я куплю тебе новый. Какой пожелаешь.

– Я кто по вашему, вообще? Думаете я за телефон вам отдалась? Ну вы и… – сказать ей что ли, что это не я над ней надругался, а она мне весь мозг вытрахала за ночь? Или пусть помучается? И голые мы только потому, что я упал в ванную, когда ее пытался привести в чувство. А потом она меня попросила полежать с ней рядом. И я выпил вина. Выпил, потому что лежать трезвым в одной кровати с голой бабой, у которой сносит крышу от бокала крепкого вина, у меня не хватило мужского самообладания и выдержки.

– Ну от чего же только за телефон, детка? – ухмыляюсь я, стягивая с этой дурищи ее хлипкую кольчужку. – Да брось, чего я там не видел? Сама же меня умоляла остаться. Ты всю ночь была огненной Тиной. Пошлой огненной Тиной, такие антраша выдавала, закачаешься. Один заплыв в ванной…

– Умоляю, замолчите, – она губки кривит, сейчас разрыдается. Дура чертова. Я то какого хера вообще тут делаю? – Господи, простите. Я правда… Не знаю, что на меня нашло. Я… Я не такая вообще. Перенервничала видимо, и не ела несколько дней толком. Вы меня теперь уволите, да?

– Напротив, сделаю личной наложницей.

Господи, эти слезы ее похожи на два бриллианта. И нос красный настолько, что сквозь срам проглядывают трогательные солнечные отметинки. Она другая. Не такая, как все, кто меня окружает, или так хорошо притворяется. Может поэтому я до сих пор сижу в стоящей колом простыне в этой гребаной халупе. Может от того меня тянет сюда как магнитом?

– Расслабься, ничего не было. Я всю ночь таскал тебя между диваном и сортиром.

– Правда?

– Истинная.

– Теперь мне еще стыднее.

– Ты можешь загладить вину, если принесешь мне кофе и аспирина, – я уже рычу, потому что если сейчас она не заткнется и не исчезнет из моего поля зрения, случится непоправимое. – Быстро. А то точно уволю.

Глава 20

Аргентина (Гена)

Мне тоже нужен аспирин. И ведро черного кофе. И совсем не нужны проблемы, которые у меня уже начались и не собираются заканчиваться.

А еще, я не хочу разводить этого стальноглазого беса. Потому что… Потому что…. Черт, да не знаю я почему. Я уже ни хрена не знаю.

– Ну что там у тебя? – интересуется трубка мобильного телефона тягучим голосом моей заказчицы. Тошнить начинает еще сильнее, а запах кофе кажется дегтярным и омерзительным. – Тина, мне говорили ты профи.

– Все идет по плану, – стону я, запивая аспирин все тем же, начавшим остывать, эспрессо. По какому на фиг плану? Все идет вот вообще, совсем даже, абсолютно не так, как надо. Кому надо? Не мне так точно, Да и надо ли? – И еще, я терпеть не могу когда меня контролируют.

– А я – когда меня пытаются водить за нос, – шмыгает носом трубка. Зоя, похоже, время проводит задорно, судя по звуку.

– Слушайте, ваш муж просто совсем не плохой человек, и верный муж, – выдыхаю я. Черт его знает, с чего я записалась в адвокаты человека-хищника, который совсем не нуждается в моей глупой защите. – Зачем вам все это? Остаться одной, даже с огромными деньгами, совсем не…

– Ты что? Ты влюбилась что ли? В Ваньку моего? – смех у Зои тягучий и злой. Совсем мозг она продолбала, похоже. Я не умею любить, атрофировалось ум меня «любить». – Тина, не разочаровывай меня. Мне нужен резушьтат, а не эти ваши козьи потягушки. Я ведь знаю, где мой муж ночевал сегодня. Хотя твой маскарад… Сильно сомневаюсь, что Демьянов потащил бы в койку крокодила в юбке. Но. За игрой мне наблюдать интересно.

– Правда? – да уж, фортануло мне. Эта ведьма еще и извращенка, похоже. Гремучая смесь. – Зоя, а если у меня не получится? Но вот вдруг? Ваш муж не из тех мужчин, что бросаются