Духи грозы бьют в барабан,

Из молний куют нам мечи.

Мы принесем жертву богам,

Кровью своей напоим.

Против нас – блеск византийских церквей,

Пышность пиров и даров.

Мы предаем смерти наших детей,

Зная жестокость врагов.

Знаки Луны грозят нам бедой,

Стрелы поют об одном:

Выбор жесток – крещенье водой

Или крещенье огнем!

Крещенье огнём. Я слушал эту песню группы «Ария», будучи школьником. Сейчас на моих глазах эта песня ожила.

Подсознание – странная штука. Пока в городе была более или менее спокойная обстановка, оно всегда меня возвращало в события лета 2014-го. Сейчас произошла обратная ситуация. За окном бушевал военный шторм, а я вернулся в начало 2014-го. Когда о войне я только смотрел фильмы.

Начало февраля. Первая настоящая встреча выпускников. Прошло ровно пять лет с нашего выпуска. С одноклассниками я должен был встретиться в чешской пивоварне «Старгород». Я любил это место. Здесь было всегда весело и непринужденно. Лучшего места для веселого застолья и искать не нужно.

После очередного тяжелого рабочего дня я довольный вышел на улицу. Таял снег. В начале февраля часто бывает так, что приходит оттепель. Под ногами образуется каша из снега, грязи и мусора. К счастью, «Старгород» находился недалеко.

Я зашел в пивоварню. В одном из залов меня уже ждали мои друзья, с которыми я любил после школы пройтись и обсудить важные, на тот период, вопросы. Влад с улыбкой окликнул меня. Мы сразу же заказали по бокальчику вкуснейшего чешского пива. Нам принесли прохладный напиток. Выпили. Начали делиться своими курьезными моментами из студенческой жизни. Были и те, у кого уже появились семьи, дети, и наши беззаботные рассказы о сессиях им казались далекими и примитивными.

Когда наш градус веселья достиг того уровня, что можно было танцевать, мы отправились в центральный зал, где проходил песенный запой. Тут люди вовсю плясали на сцене. Мы не остались в стороне и вышли с песней «Про зайцев». Артистично исполнили всем известный хит. Затем на сцену вышли и все остальные участники песенного запоя.

У «Старгорода» есть такая традиция: устраивать видеоконференции с другими городами Украины, где были идентичные пивоварни. Таких городов было три. Донецк, Харьков и Львов. В этот вечер нашими собеседниками по видеоконференции стал Львов. На другом конце страны люди, похожие на нас, такие же выпившие и довольные, на украинском языке пели нам песню «Все буде добре» «Океана Эльзы», на что донецкие любители чешского пива ответили треком «Замыкая круг».

Довольный, я вышел в морозную ночь. Слякоть замерзла и превратилась в скользкий лед. Беззаботное веселье не позволяло мне стоять ровно. Я вызвал такси. Приехал старенький «жигулёнок». Мне было все равно. Я не привередлив. Сел. За то время, пока ждал машину, я продрог. В салоне быстро согрелся. Я не любитель поговорить с таксистами, но никогда не отмораживаюсь, если водитель захотел со мной заговорить. Мужчина был на взводе. Его что-то беспокоило, и видно было, что что-то его гложит. Тем не менее он был предельно вежлив и беседовал со мной спокойно.

– Что вы думаете о происходящем в Киеве? – спросил водитель.

– Да что, снова помаранжевые чем-то недовольны. Хотят снова поменять власть и поставить своего человека. Очевидно, что это делает оппозиция.

– Согласен. Но всё же это не та же революция. Она совершенно другая. Намного хуже.

– Нечто подобное уже было в две тысячи четвертом. Понятное дело, что революции отличаются, но уж слишком они похожи на преды дущие, – уверенно отвечал я.

– А вот тут не соглашусь. Туда со всей Западной Украины свозят молодчиков. Они кричат, что их бьют «Беркут» и титушки, но на самом деле у них огромная подготовленная армия. В лагерях западных областей их там готовили многие годы, чтоб провернуть эту аферу.

Мне казалось это совершенно глупым и больше похоже на сплетни, которые рассказывают бабушки на лавочках. Ну, откуда этому мужику могут быть известны такие подробности. Но мужчина продолжил свой монолог:

– И такое происходит по всему миру. Свергают правительства, неугодные Штатам. Им нужно поставить тут своего человека, чтоб у России на границе стоять. НАТО расширяется и давит на Российскую Федерацию. Украина – последний шаг к границам России. И судя по всему, у нас будет война.

Эта фраза меня ошарашила, и моё легкое опьянение куда-то исчезло.

– Я воевал в Югославии, когда страна распадалась. Вы молодой и мало что знаете о том конфликте, но то, что сейчас происходит у нас, очень похоже на то, что происходило там двадцать лет назад. Украина распадется. Я вижу это по настроениям у людей.

Тогда я мало знал людей с военным опытом. Быть может, у меня были знакомые, кто воевал в Чечне, Афганистане или Югославии, но об этом особо никто не распространялся. На этого мужчину я смотрел с уважением. Я не мог себе представить, как люди пережили такой ужас, как война. Особенно трудно мне было понять, как туда идут воевать добровольно. Ведь это страшно. Тебя там могли убить, а ещё хуже, покалечить. Со мной рядом сидел живой участник боевых действий в Югославии, который уверял меня, что война начнется в моей стране. Ужас внутри меня заставил сердце биться так сильно, что казалось, оно пробьет грудную клетку и выскочит наружу. Снова мысли о грядущей войне достали меня. От былого веселья и след простыл. Я был погружен в размышления о войне. Каждое следующее слово водителя я пропускал мимо ушей. Я вернулся домой и ещё долго не мог уснуть. Долго думал, что буду делать я, если вдруг начнется война. Мне вспоминались кадры из военных фильмов, где молодые парнишки с автоматом, больше самого солдата, идут в первый бой. Пытался представить себя на их месте. Почему-то бежать мне не хотелось. Не знал, возьму ли я оружие в руки, но точно был уверен, что не сбегу.

Кровавое воскресенье. Я вернулся. За окном – артиллерия разрезает туман, танки метят асфальт, люди спрятались в своих крепостях, которые в любой момент могут стать их могилами. Я действительно не сбежал. Я, как и раньше, был верен своему городу. Почему-то я был уверен в этом выборе больше, чем в чем-либо и когда-либо. Это было самое правильное решение, о котором я никогда не сожалел. Каждый из нас знал, на что идёт. Мы были готовы, что война вот-вот должна