в морях. По грудь шла с грузом, Нагнувшись, с пузом. Утробу баба Трясла, как жаба. А в брюхе боли Были все боле. Рожден малец, Не ждан подлец! Молвила мужу: Многих не хуже! Как пес, зубаст, Да спать горазд, Храбр, что коза, Кривы глаза. Перевод С. Петрова

Подобно греческой Елене, женщина становится яблоком раздора между многими мужами: ни дружба, ни побратимство не останавливают тех, кто желает добиться руки красавицы.

IX

Итак, княжеские пиры и воинские поединки — таков изначальный круг былинной тематики. Русские богатыри сидят за пиршественным столом, вдосталь пьют «заморские питья медвяные», приправленного разными травами, вдосталь едят белых лебедей и прочие сахарные яства. Они также увлекаются похвальбою:

Все на пиру да приросхвасталисе: Хвастает иной да иной тем и сем, Хвастает иной да отцом-матерью, Хвастает иной да силой-могутой, Хвастает иной да золотой казной, Хвастает дурак да молодой женой. «Алеша Попович и сестра Петровичей-Збродовичей»

Богатыри то и дело сражаются друг с другом на поединках: Илья Муромец рубится с Добрыней Никитичем, Добрыня Никитич с Дунаем Ивановичем, и всякий, кому не лень, бьется со Змеем Горынычем, за исключением разве что варяга Ильи Муромца (Муромский, Мурманский, Урманский, Норманнский, то есть Русский), поскольку в варяжской дружине, где действует скрепленный кровью закон названого братства, подобные схватки на чужой земле невозможны. Затем богатыри мирятся, побратимствуют, и даже со Змеем Горынычем пишут «великие записи» (пытаются ввести упомянутый варяжский закон):

Не съезжаться бы век по веку в чистом поле, Нам не делать бы бою драки кроволития промеж собой. «Добрыня и змей»

Все происходит так, как будто перед нами не княжеская гридница в Киеве, а усадьба норвежского конунга или потусторонняя Валгалла. Но вот Владимир Красное Солнышко зазывает Змея Тугарина на почестной пир. Былинный певец не жалеет красок, рисуя великолепный гротеск. Во-первых, Змей Горыныч опаздывает к обеду, что запрещалось скандинавскими законами и приравнивалось чуть ли не к убийству («Сага об Олаве сыне Трюггви»). Во-вторых, опоздавший Змей бесцеремонно целует и ласкает княгиню, усаживается на самое почетное место, сходу выпивает полведра вина и целиком заглатывает белую лебедь. Подобным образом «искусство» пожирать мясо и пить из штрафного рога демонстрируют громовник Тор и его товарищи во время путешествия на восток, в Страну Великанов: «Считается, что тот горазд пить из этого рога, кто осушит его с одного глотка» («Младшая Эдда»). Завистливый Алеша Попович, сидящий на печке (места на княжеском пиру распределяются согласно званию — «по разуму») и закусывающий «потихоньку-помаленьку», затевает перебранку:

Как что это к нам за невежа пришел?.. У моего батюшки у родимого Кобыла была она обжорлива, Она сено ела и на жопу села! «Змей Тугарин и княгиня Омельфа»

Ни много, ни мало славянский богатырь обвиняет Змея Тугарина в мужеложстве, сравнивая его с кобылой. Змей попадает в безвыходное положение: либо он не замечает хулы и тем самым признает ее справедливой, либо принимает вызов. Змей Тугарин спрашивает: «Что у тебя, князь, за пещным столбом? Что за сверчок пищит?». Ему отвечают: это, мол, малые ребятишки ссорятся — «сами бабки делят». Пир продолжается, но Алеша Попович не унимается и обзывает гостя «коровой». Змей темнеет, как осенняя ночь, и швыряет за печной столб булатный ножик: вызов принят. По «Законам Гулатинга», Алеша Попович обязан заплатить за оскорбление «полную виру», но славянский богатырь гол как сокол, и потому ставит на кон свою жизнь:

Заутра с ним переведаюсь: Бьюсь я с ним о велик заклад — Не о сте рублей, не о тысячи, А бьюсь о своей буйной голове. «Алеша Попович»

Как известно, в ходе поединка Змей Тугарин погибает, защищая свою честь, свое достоинство до конца. Его смерть представляется символичной: вместе со Змеем исчезает какая-либо возможность установления иных законов бытия — правил рыцарства, правил равностояния «я» и других. Победа Алеши Поповича означает торжество родового начала над личностным, коллективного над индивидуальным. Ее следствие ощущается и поныне как отсутствие уважения к личности.

Откровенное пренебрежение оказывается не только чужеземному Змею Тугарину, но и женщине, за которой тот ухаживает. Эта женщина знатного варяжского происхождения: не случайно ее зовут Омельфа или Амельфа, что является славянизированным антропонимом Amalfrid (Amalfred) германского именослова и «родовым женским именем династии Рюриковичей» (Успенский). Убив на поединке Змея Тугарина, Алеша Попович тем самым грубо вмешивается в отношения другого (не славянского) рода, поэтому опечаленная женщина и говорит незваному заступнику горькие, обидные слова:

Деревенщина ты, засельщина! Разлучил меня с другом милым