Человек-солнце уже снился Кату.

Раньше, задолго до чаепития с градоначальником Будигостом. Когда никто ничего ещё не знал о проникшем на Китеж Разрыве.

Перед тем, как отправиться в дорогу, пришлось рассказать про сны Петеру. Петер внимательно выслушал Ката, но, видимо, ни слову не поверил. Не верил и до сих пор. Что, опять-таки, раздражало. А вежливость, с которой Петер давал это понять – раздражала сверх всякой меры.

Кат в последний раз окинул взглядом книжные полки, где тесно стояли разноцветные тома всех степеней потрёпанности. В лавке имелись рыцарские романы, плутовские, любовные, исторические, романы философские, романы в письмах (скучные даже с виду) и один скандально известный, модный роман, состоявший из единственного предложения – правда, очень длинного. Также водились сборники новелл, стихов, афоризмов, труды по юриспруденции, естествознанию и прочей ерунде. На отдельной полке громоздились энциклопедии, словари и справочники. И атласы. Этих было штук двадцать. Самых обычных, дешёвых, с картами такого мелкого масштаба, что можно было покалечить глаза, пытаясь различить, где река, а где железная дорога.

Атласа, о котором говорил человек-солнце, здесь не было.

Его не нашлось ни в одном магазине Танжера, хотя Кат с Петером обошли уже больше трёх десятков. Танжер был огромным городом, пожалуй, самым большим из всех городов, заложенных людьми в мирах Основателя. Но не бесконечным. И здесь не так уж часто попадались книжные лавки – намного реже, чем, например, бордели.

«Последняя попытка, – решил Кат, – и можно уходить. Только вот куда идти?»

Вразвалку, скрипя пыльными дорожными ботинками, он приблизился к прилавку. Рогатый хозяин заведения всё так же выводил в тетради цифры, похожие на синих червяков, застывших в разнообразных мучительных позах.

Кат вытащил кошелёк, вынул золотую монету и положил на страницу тетради.

Хозяин и ухом не повёл.

– «Лучший Атлас Вселенной», – сказал Кат. – Есть такой?

– Вы уже спрашивали, – басом прогудел рогатый. Свободной рукой он смахнул монету со страницы и продолжил своё занятие. – Нету.

– Может, что слышал про этот атлас? – спросил Кат. Ему вдруг захотелось схватить хозяина за волосы и приложить лбом о прилавок. Желание было сильным, до зуда в пальцах.

Хозяин нахмурил крутые брови, выпятил челюсть и начал новую колонку цифр. Ему было немногим больше двадцати пяти лет: Кат знал, что по кольцам на рогах можно примерно узнать возраст роговладельца. Но этот бугай относился к известному сорту людей, которые способны заматереть ещё в отрочестве. Выглядел он солидно. Живот, какой бывает, если каждый вечер запивать танжерским пивом танжерскую выпечку; двойной подбородок; ранняя плешь; мешки под глазами… И толстенные мощные ручищи. С изрядными мускулами – хоть и под изрядным слоем сала.

Бык, совершенный бык.

Кат нагнулся над прилавком. Ему показалось, что вблизи от рогатого несло хлевом.

– Я – мироходец, – сказал он негромко. – Если тебе что особое надо, так и скажи. Разыщу, принесу. Редкость какую, может, издание старое. Мне этот атлас позарез нужен, притом быстро. Или хотя бы наводку дай, где искать.

Рогатый книжник бросил исподлобья взгляд – быстрый, скользкий. Как жиром мазнул.

– Нету, – буркнул он и поднялся со стула, оказавшись в стоячем виде всего на полголовы ниже Ката. – Магазин закрывается, прошу покинуть.

Кат забрал с прилавка монету и пошёл к двери. Петер вернул на полку книгу, которую листал, и заторопился ему вслед. Перед тем как выйти, он обернулся и сказал:

– До свидания!

Однако ответа не получил.

Снаружи было полно народу. Закатное солнце золотило выкрашенные яркими красками стены домов. Город готовился к ночной жизни: зажигались лампы над вывесками кальянных, поднимались ставни в витринах борделей, по тротуарам прогуливались скудно одетые девушки. Невдалеке, рассекая толпу, пробирался к перекрёстку бронированный полицейский шагоход – высотой в два людских роста, с коленчатыми ногами, с открытой кабинкой наверху, откуда глядели вниз патрульные. Под брюхом у шагохода покачивалась пушка.

– Я на соседней улице библиотеку видел, – сказал Петер. – Можно зайти. До темноты успеем. Библиотека ведь тоже годится?

– Вряд ли, – сказал Кат. – Но проверим. Где видел-то?

– Вон там, – Петер указал вслед шагоходу, – за углом направо и пройти немного… Демьян, а что ты ему такое шептал?

– Здесь книжники часто ведут дела с мироходцами. Иначе торговать было бы нечем, – Кат сунул руки в карманы и не торопясь, нога за ногу побрёл к перекрёстку. – Вот я и намекнул: дескать, могу что-нибудь для него раздобыть. Но без толку.

Он оглянулся. Позади, как и впереди, было полно крикливых прохожих. Каждый куда-то спешил. Не двигалась с места только одна женщина. Она внимательно разглядывала уличный прилавок, уставленный грошовыми сувенирами – невзирая на то, что её толкали все, кому не лень.

– А почему без мироходцев нечем было бы торговать? – спросил Петер.

– На Танжере лет двадцать назад заварушка случилась, – объяснил Кат. – Все книги сожгли подчистую. По домам ходили, у хозяев отбирали и – в костёр. Потому-то у этого хера рогатого так мало книжек на местном языке. Их вообще мало. Приходится заказывать из других миров. Прибыльное дело, учёный люд бешеные деньги платит.

– Заварушка? А зачем книги сжигать стали?

Кат пожал плечами:

– Говорили, в них слишком много противоречий.