— Да, — ответил Лукан, скривив губы в отвращении. — Вижу. — Я слишком хорошо знаю таких, как они.

Он проигнорировал вопросительный взгляд Блохи и наблюдал, как заключенные и сопровождавшие их охранники достигли каменной платформы и поднялись по ступеням, высеченным в ее стене. Внезапно юноша повернулся и бросился вниз по ступеням, уворачиваясь от отчаянных попыток стражников удержать его. Он побежал обратно к воротам с бешеной энергией, порожденной ужасом, а толпа взревела от восторга при таком неожиданном развитии событий. Семеро Хранителей расступились, чтобы пропустить его; очевидно, никто из них не хотел испачкать свои шелковые одежды.

Все, что теперь стояло между пленником и его побегом, — двое мерцателей.

У бедного мальчика нет ни единого шанса, подумал Лукан.

Близнецы обменялись удивленными взглядами, и цепь, сковывавшая их запястья, ослабла, когда они взялись за руки. Они плавно развернулись, женщина заняла позицию впереди, вытянув правую руку и растопырив пальцы. Ее брат стоял позади, склонив голову и подняв левую руку к небу.

Заключенный повернул, чтобы избежать столкновения с ними.

По поднятой руке мужчины пробежала дрожь, а затем затряслось все его тело, он стиснул зубы от усилия направить силу из-за завесы мира. Вот оно, подумал Лукан. Теперь в любой момент...

Бирюзовый поток магии вырвался из руки женщины, с треском рассек воздух и ударил, словно хлыст, по лицу убегающего заключенного, отчего тот растянулся на земле. Толпа взревела. Юноша сумел подняться на одно колено, но снова упал в грязь, когда хлыст навис над ним, и напрягся, словно готовый нанести удар. Только тогда Лукан понял, что кончик хлыста напоминает змеиную голову — над оскаленными клыками светились желтые глаза. Проклятые мерцатели. Для них все — игра.

Заключенный оставался на земле, подняв одну руку для защиты от удара, пока двое стражников грубо не подняли его на ноги. Он не оказал дальнейшего сопротивления, когда его повели обратно к Костяной яме. Женщина-мерцатель ухмыльнулась и сжала кулак, бирюзовая змея рассеялась, как дым. Она что-то сказала через плечо своему брату, который кивнул и опустил руку, его поза расслабилась, когда он разорвал свою связь с какими-то потусторонними силами, к которым он обращался. Все еще держась за руки, близнецы направились вслед за обновленной шеренгой Хранителей, показательно не обращая внимания на одобрительный рев толпы.

Блоха повернулась к нему, широко раскрыв глаза:

— Ты это видел?

— Да, видел. И, держу пари, это был лишь намек на то, на что они способны.

Возможно, раздосадованные тем, что им не удалось проконтролировать заключенных, охранники с удвоенной энергией приступили к выполнению своей следующей задачи, поставив троих заключенных перед костями и застегнув железные ошейники на их шеях и наручники на запястьях. Убедившись, что они больше не в состоянии сбежать, стражники покинули платформу. Близнецы Констанца заняли позицию примерно в десяти ярдах от них, в то время как семеро Хранителей выстроились в шеренгу на небольшом расстоянии позади них. На арене воцарилась тишина, когда облаченная в пурпур фигура Коррупции шагнула вперед и поднесла коническое устройство ко рту своей маски, напоминавшей ухмыляющееся лицо, украшенное криво надетой короной, — возможно, намек на злоупотребления властью, которые в конечном итоге привели к падению Амберленовой империи несколько столетий назад.

— Добрые граждане Сафроны, — сказала она, и ее голос эхом разнесся по арене. — Эти трое заключенных нарушили священные законы нашего города. Владычица Семи Теней требует справедливости. Будете ли вы свидетелями того, как один из них отдаст свою жизнь, чтобы искупить свои грехи?

— Мы будем свидетелями, — взревела толпа в один голос.

— Тогда выслушайте имена и преступления осужденных. — Хранительница указала на молодого человека. — Галлиас Саванос, чиновник первого ранга в Торговом совете, призвал Шестую Тень, Коррупцию. Он нарушил служебную присягу и злоупотребил своим служебным положением, чтобы украсть конфиденциальную информацию, которую затем продал иностранным державам, тем самым подорвав безопасность нашего города. Долг должен быть выплачен.

Юноша покачал головой и попытался заговорить, но его слова о невиновности потонули в реве толпы. Коррупция передала рог Обману, который был одет в желтую мантию и носил маску с заостренным подбородком и нелепо длинным носом, что напомнило Лукану злодея из пантомимы. Хранитель поднес рог к губам и указал на более старшего мужчину.

— Антиллас Карза, таможенник, призвал Пятую Тень, Обман. Он подделал сотни документов, которые позволяли ввозить в наш город незаконные наркотики. Долг должен быть выплачен.

Мужчина вздрогнул, когда толпа снова взревела, и опустил голову.

Кровожадность шагнула вперед и встала рядом с Коррупцией и Обманом, принимая от них рог. Она поднесла устройство к губам своей демонической маски и указала на Зандрусу.

— Леди Саида Джеласси, торговая принцесса и в прошлом уважаемый член Позолоченного совета, вызвала Первую тень, Кровожадность, — произнесла она низким голосом. — Леди Джеласси хладнокровно убила лорда Савиолу, своего коллегу, торгового принца и члена совета. Долг должен быть выплачен.

Толпа явно приберегла большую часть своего гнева для бывшей торговой принцессы; какофония, которая за этим последовала, была почти оглушительной. Если только одному из трех заключенных суждено было умереть в то утро, было ясно, на кого пал выбор народа. Зандруса, со своей стороны, казалась невозмутимой — в отличие от других заключенных, она стояла прямо, с поднятым подбородком и бесстрастным лицом. Виновная женщина, принимающая свою судьбу? спросил себя Лукан. Или невиновная женщина, решившая сохранить достоинство? Если Зандруса переживет то, что должно было произойти, возможно, он узнает. Но если она умрет здесь, прямо у него на глазах, что ж... это будет конец всему. Какая бы связь ни связывала Зандрусу с его отцом, она навсегда останется тайной. Как и личность убийцы моего отца. Лукан в отчаянии сжал кулак. Никогда еще что-то настолько важное для него было совершенно вне его контроля.

— А вот и барабанщики, — сказала Блоха, когда двадцать мужчин и женщин, одетых в безупречные черно-золотые наряды, двумя колоннами вошли в амфитеатр, держа на бедрах большие барабаны. Они направились к Костяной яме и образовали круг вокруг платформы, некоторые из них, похоже, были не в восторге от того, что находятся так близко к заключенным. Я их не виню, подумал Лукан. Если хотя бы половина из того, что сказала Блоха, правда, я бы тоже не хотел там стоять.

Кровожадность в малиновой мантии выступила вперед из шеренги Хранителей и снова поднесла рупор к своей маске.

— Три долга должны быть оплачены, — нараспев произнесла Хранительница. — Но только одному из приговоренных сегодня будет оказана честь предложить свою жизнь Владычице Семи Теней. Она решит.

— Она решит, — эхом отозвалась толпа, когда Кровожадность присоединилась