— Седьмой склад, и будь начеку. Кто-то, блять, его обчистил, — говорю я, когда мы все оказываемся внутри машины.

— Что за хрень? — шипит Джеймс.

Гейб и Марсель сидят рядом со мной, но по-прежнему молчат. Они знают, что я держусь на волоске и готов сорваться в любую секунду. Я бы никогда не причинил вреда своим братьям, но мне чертовски необходимо причинить кому-нибудь боль.

Джеймс останавливает машину перед складом, и мы все выходим, но резко останавливаемся, едва переступив порог. Посреди пустой комнаты лежат десять наших людей. Десять человек, которым поручено охранять этот объект. Я подхожу ближе к телам, которые уложены аккуратной линией. Все они были расстреляны.

— Я хочу знать, кто, черт возьми, это сделал. Хочу знать имена и адреса их семей. Мы подадим пример здесь, покажем всему гребаному миру, что с нами нельзя связываться. Они думают, что мы слабы без старика, — говорю я своим братьям, которые следят за каждым моим шагом. — Мы не слабы. Мы сильнее, когда теперь ублюдок мертв и похоронен. И пришло время всем понять это.

— Босс. Вам стоит взглянуть на это. — Дэн протягивает планшет.

Это запись с камер видеонаблюдения. Двадцать парней в масках загружают грузовики нашим гребаным товаром. В них нет ни единой узнаваемой черты.

— Они хотели, чтобы мы увидели. Иначе они бы это вырезали, — ворчу я, указывая на видео. Я расхаживаю взад-вперед по пустому пространству. — Гейб, закажи еще немного товара. Мы не можем допустить, чтобы наши клиенты думали, что мы не можем доставить товар вовремя. — Затем я поворачиваюсь к Марселю. — Просмотри оставшиеся кадры. Узнай, есть ли что-нибудь, с чем мы можем поработать. — Наконец, я перевожу взгляд с Вина на Санто. — Ты, иди в гребаную школу. А ты идешь со мной. Сейчас. — Я не жду, пока кто-нибудь из них ответит. Они все сделают то, что им сказано. Кроме Вина, с которым я разберусь позже.

Санто идет за мной к машине и забирается следом.

— Куда мы едем? — спрашивает он.

— Я хочу тебе кое-что показать, — говорю я. Я заказал мемориал для Шелли. Я планировал рассказать ему об этом на выходных, сводить туда всех ребят, чтобы отдать дань уважения. Но Санто нужно это сейчас.

У нее уже есть могила, но это скорее для нее. Скорее для них как пары. В парке было место, куда они часто ходили вместе. Я хочу, чтобы Санто запомнил ее именно там. Я хочу, чтобы он сосредоточился на том хорошем, что объединяло их. Знаете, сколько всякой ерунды говорят о том, что лучше любить и потерять, чем не любить вообще? Не знаю, правда ли это, но я чертовски надеюсь, что да.

Мне нужно вернуть брата. Мне нужно придумать способ достучаться до него, напомнить ему, что он еще молод. У него вся жизнь впереди. Больнее всего видеть, как он превращается в озлобленного человека. Санто всегда был из одним из самых позитивных людей. Последние несколько недель он был совсем другим.

Вскоре мы подъезжаем к парку. Я поворачиваюсь и смотрю на брата.

— Ты знаешь, что я здесь. Я сделаю для тебя все, Санто. Все. Но я не буду сидеть сложа руки и позволять тебе утонуть в своих печалях. Она бы этого не хотела, — говорю я ему.

— Ты ни хрена не знаешь, чего бы она хотела, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

— Ты ошибаешься. Может, я и не знал ее так, как ты, но я любил ее как гребаную сестру. Она всегда была частью нашей жизни. Ты потерял своего лучшего друга, свою вторую половинку. А мы все потеряли сестру, — напоминаю я ему.

Он смотрит в лобовое стекло, ничего не говоря. Его челюсть крепко стиснута, кулаки сжаты и готовы наброситься на любого, кто посмотрит на него не так.

— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. — Я выхожу из машины и обхожу ее спереди.

Санто медлит с минуту, но в конце концов следует за мной.

— Что мы здесь делаем?

— Я хочу тебе кое-что показать, — снова говорю я ему. — Пойдем.

— Я бы предпочел сейчас не гулять по этому гребаному парку, — говорит он.

— Очень жаль. Но тебе нужно это увидеть.

Мы идем молча. Я знаю, голова моего брата полна воспоминаний, его грудь сжимается от эмоций при мысли о каждом разе, когда он приводил ее сюда. Она любила этот парк.

Я останавливаюсь перед статуей, которую заказал. Это каменный ангел с огромными серебряными крыльями, в руках у него золотое сердце с выгравированным в центре именем Шелли. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Санто.

— Я хотел, чтобы у тебя было место, куда ты мог бы приходить и вспоминать о хорошем, — говорю я ему.

Санто смотрит на статую. Неподвижно. Он ничего не говорит. Я жду. Ему нужно время, чтобы осознать все. Затем он падает на колени и закрывает голову руками. Я падаю рядом с ним, обнимаю его за плечи и позволяю ему плакать. Сейчас он не может держать себя в руках, но это и не обязательно. Потому что я буду рядом, чтобы сделать это за него, пока он снова не сможет делать это сам.

— Я не знаю, как дальше жить без нее, — говорит он.

— Я знаю.

— Она должна была быть здесь. Мы же говорили, что это навсегда.

— Знаю, — повторяю я.

— Как же мне просто жить дальше?

— По одной проблеме за раз, Санто. Потому что ты должен, — говорю я ему. Затем я беру его лицо в ладони. — Знаю, это больно, но ты справишься с этим.

— Как я могу? Я не знаю как. — Он качает головой. — Я продолжаю видеть ее. Она везде, куда бы я ни посмотрел. Я, блять, не могу закрыть глаза и не видеть ее тело, покрытое кровью.

— Мне жаль. Я знаю, это тяжело. Но мы будем делать это вместе, шаг за шагом.

Санто поднимает взгляд на ангела.

— Ей бы это понравилось, — говорит он.

— Я знаю.

— Спасибо.

— Ты не должен меня благодарить, — говорю