Это меня погубит. Холодная реальность того, что я натворила, быстро сменяется паникой.

— Прекрати, — рявкает Джио требовательным тоном.

— Что прекратить? — Спрашиваю я, отступая от него на шаг.

— Перестань думать о том, о чем ты только что думала, — говорит он мне.

— Ты не знаешь, о чем я думала.

— Нет, но я точно знаю, что в твоих мыслях не было ничего хорошего. Что это было? — спрашивает он.

— Я только что полностью облажалась, — признаю я, вскидывая руки вверх. Я хватаю со стойки свою сумку вместе с рекламными проспектами этой недвижимости. — Я все разрушила, и винить в этом могу только себя. Ну, себя и тебя. И Кита, — продолжаю я.

— Кита? Какое, блять, он имеет ко всему этому отношение? — ворчит Джио.

— Если бы он не попросил меня показать тебе тот дом на прошлой неделе, я бы никогда не встретила тебя и этого… — Я указываю между нами двумя. — … никогда бы не случилось.

— Тогда я должен послать Киту корзинку с благодарностями. — Ухмыляется Джио.

— Для тебя все остается нормальным. Твоя репутация не поставлена на карту. Твоя карьера — твои средства к существованию — не на волоске от гибели. Ты хоть представляешь, что со мной будет, если станет известно, что я это сделала? — Спрашиваю я, хотя и не жду ответа. Мужчины, облеченные властью, не понимают этого. Они не понимают, как легко все может рухнуть вокруг нас, женщин.

— С тобой ничего не случится, и никто, кроме нас с тобой, не знает, что здесь произошло.

— Ах да? Откуда ты знаешь, что у хозяев этого дома нет камер? Ты не можешь знать, что правда не выйдет наружу.

— У них и правда есть камеры. Я отключил их перед приездом, — спокойно говорит он, словно возиться с чьей-то системой безопасности — совершенно нормальное дело.

— Что ж, я рада, что оправдала твои ожидания и доказала, что на меня можно положиться. — Я топаю по коридору. — Поскольку тебе удалось отключить эти камеры, полагаю, ты можешь закрыть за собой и входную дверь.

Я слышу его, чувствую, когда он следует за мной к моей машине. Как только я тянусь к ручке дверцы, меня резко разворачивают, и я снова оказываюсь прижатой к телу моего клиента.

— Я понимаю твое беспокойство. Правда. — Джио вздыхает, убирая выбившиеся пряди волос с моего лица. — Но я говорю серьезно, Элли. С тобой ничего не случится. Я позабочусь об этом.

Он кажется таким искренним, и мне хочется верить, что он сможет выполнить свое обещание. Но в том-то и дело. Я не умею легко доверять, а этого мужчину и вовсе не знаю. Мое тело может реагировать на него так, как никогда раньше, но я его не знаю. А то немногое, что я прочла в Google, не очень-то представило Джио Де Беллиса в выгодном свете.

— Мне нужно идти, — говорю я ему.

— Куда?

— Не думаю, что это твое дело, — говорю я, расправляя плечи. Я отстраняюсь от его груди. Мне нужно пространство. Мне нужно уйти от него, пока я не наделала глупостей, например, не запрыгнула на него и не стала умолять трахнуть меня снова.

Джио отступает назад.

— Скоро увидимся, Элли, — говорит он. А затем наклоняется, целует меня в лоб и идет к своей машине. К своей ярко-оранжевой Lambo.

Я закатываю глаза. Такое ощущение, будто он пытается заставить меня чувствовать себя чуть лучше, но я не понаслышке знаю, что это не так. Тем более, я все еще чувствую его у себя между ног.

Врываясь в ресторан, я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, что на мне нет трусиков. В машине я распылила на себя полфлакона духов, стараясь, чтобы от меня не пахло сексом. Никто не хочет, чтобы от него исходил запах секса, когда встречается с мамой и сестрой за ужином.

Садясь за стол, я понимаю, что Дженни не простила меня за то, что я подставила ее на прошлой неделе. Я должна была встретиться с ее парнем. Я планировала быть там. А потом случился Джио.

Мне нужно выбросить все мысли об этом человеке из головы.

— Простите, что опоздала, — говорю я.

— Все в порядке, милая. — Мама улыбается мне. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь немного раскрасневшейся. — Спрашивает она, прикладывая руку к моему лбу.

— Нормально, просто устала, — бормочу я.

— Ты слишком много работаешь, Эл. Тебе действительно стоит найти лучший баланс, — говорит мама.

— Все в порядке. Я еще только осваиваюсь. Расскажи мне, что происходит у тебя? Как дела в университете? — Последний вопрос я адресовала сестре.

— Все идет хорошо. Я получаю очень хорошие оценки. — Дженни ухмыляется. Это ее первый год в университете. И не сомневалась, что она преуспеет в учебе. Она произносила прощальную речь в выпускном классе. Моя сестра всегда была образованной.

— Очевидно, ты же умница, — говорю я ей.

— А ты самый топовый риэлтор по продажам недвижимости, надевший мужскую рубашку на ужин. — Она ухмыляется.

Я осматриваю себя. Она права. На мне все еще рубашка Джио. У меня не было времени заехать домой, и я, честно говоря, забыла, что она на мне, пока не заехала на парковку. Я изо всех сил старалась придать ей естественный вид, закатив рукава до локтей и завязав рубашку спереди. Думаю, я обманывала себя. Ничто не может скрыть тот факт, что на мне чужая одежда.

— На работе я пролила сок на блузку, а переодеться было не во что. Поэтому коллега одолжил мне одну из своих запасных рубашек. — Ложь легко слетает с моих губ. Я же не могу сказать им правду.

— Ага, конечно, если ты так говоришь. — Смеется Дженни.

— Что ж, это было мило со стороны твоего коллеги, — добавляет мама. Хотя я уверена, что она не верит ни единому моему слову, судя по тому, как подергиваются ее губы. Похоже, она пытается не рассмеяться.

После ужина я выхожу из ресторана с мамой и сестрой. Затем оглядываю улицу. Чувство, что за мной наблюдают, охватывает меня, как только