Шрифт:
Закладка:
Все это мелькало в моем сознании, пока спускался с третьего этажа и выходил из школы, как невысказанное брюзжание старого человека из 21 века, из опыта иного века, перенасыщенного информацией. Конечно, вступать в discussio со старым учителем я и не подумал. Он не был мне интересен. К тому же я чувствовал некую хаотичность своего поведения. Зачем, например, требовалось снимать в аренду эту избушку, да ещё накупать кучу барахла для её благоустройство! Деньги в сберкнижках (интересно, как мой второй носитель их заработал?) не резиновые. Снял бы лучше номер в гостинице, Герою не посмели бы отказать, да и жил с удобствами…
А если серьезно, то и приезжать в Иркутск было глупо. Это сознание совладельца тела так сработало. А мне надо в Москву или в Питер. А то и сразу на юг, к морю. Деньги в этом наивном обществе все равно где зарабатывать, а в отношении личных удобств юг даже предпочтительней.
Но что теперь думать, рассуждал я, продвигаясь к ГОРОНО, теперь все равно завяз с этим растроением сознания, да и привязан ночевать в комнатке с мягкими стенами под запором.
В учреждении я, естественно, выловил секретаршу самого главного начальника, для чего предварительно купил в буфете коробку дорогих конфет. Дама покровительственно разрешила присесть рядом и рассказала про шефа:
Пынько Леонид Григорьевич, начав трудовую деятельность в 15 лет сельским учителем, всю свою жизнь посвятил заботе о людях. До 1958 года
он трудится в школе учителем, заместителем директора, директором, затем назначается заведующим Черемховским гороно, а с 1960 года — заведующим городским отделом народного образования[2].
Народа в предбаннике почти не было, так что я успел выдать ей просьбу о фальшивой копии и озвучил цену. Мотивировало весьма нравственно:
— Ну, Людочка, не идти же мне снова в школу, маяться. Я же обязуюсь в вузе все экзамены экстерном сдать, иначе не возьмут. А тут просто формальность. Ну куда мне с ПТУ за плечами!
К моему удивлению я получил от женщины с окладом в 75 рублей в месяц (плюс по 20 копеек лист за перепечатку по вечерам на пишущей машинке чьих-то текстов) категорический отказ.
— Нельзя! — сказала, как отрезала. — И откуда у тебя, солдатик, такие деньжищи! А как я в милицию позвоню…
Так что ретировался поспешно. И поспешил в гастроном где, несмотря на пустые полки, купил хлеб, банку Дальневосточных крабов и полкило конфет «Подушечки». Надо было готовиться к ночному испытанию. Я и подумать боялся, как поведет себе разнузданное второе сознание в запертой комнате психушки. А конфеты купил для санитарок. Не дефицитные крабы с хлебом — для себя. Полагая, что уж чаем меня там угостят…
[1] Чешки — мягкие спортивные тапочки, которые были почти у каждого советского ребёнка. Все их помнят, многие до сих пор с удовольствием в них ходят дома. Историю появления чешек связывают с именем Мирослава Тырша и его спортивно-патриотической ассоциацией «Сокол» (Česká obec sokolská). Мирослав Тырш прославился в XIX веке как создатель чешского спортивного движения и гимнастической системы на основе древнегреческой системы…
[2] В реале — заведующим областным отделом народного образования
Глава 11
Сегодня особый день. «Мыслю, следовательно, существую», — говорил Рене Декарт. Эта формула возникла при попытках найти первичную, бесспорную и абсолютную истину, на базе которой можно построить философскую концепцию абсолютного знания. Декарт ставил под сомнение всё: внешний мир, свои чувства, Бога, общественное мнение. Единственное, что не удалось поставить под сомнение, — это собственное существование, так как сам процесс сомнения в собственном существовании являлся доказательством этого существования. Фраза стала метафизической основой философии Нового времени. Она провозгласила главенствующее положение субъекта, вокруг которого и стало возможным выстроить достоверное познание.
Но как быть мне, если за право существования борются целых три мыслящих сознания. Впрочем, ленинградец не борется — оно готов присоединится к любому. К тому, кто победит. Мне приятна его лояльность, всегда хотел уметь лечить животных.
А вот беспредельный алкаш бунтовал всю ночь. Кулаки, несмотря на войлок стен, сбиты в кровь. Под утро в полусне, пока еще тело мне не подчинялось, он попытался что-то написать, для чего разодрал засохшую ссадину на коленке. Крови он добыл немного поэтому разобрать, что означает слог «ПЕ» на простынке я не смог. Почему простынке? В камеру для буйных не давали вносить длинную материю из которой можно было бы сделать петлю на шею и, нажимая ногой, попытаться удавиться. Поэтому и я предварительно оставил всю одежду в шкафчике при входе. А чё — в палате было тепло и пол мягкий.
Утром выпустил меня сам профессор, который пришел на работу пораньше, чтоб провести со мной блиц-гипноз. По окончанию которого сообщил, что ленинградец готов к единению, а боксер называет меня педерастом и грозит уничтожить.
— Мы сегодня перед сном попробуем медикаментозное воздействие на эту агрессивную личность, — сказал довольный профессор.
Еще бы, на пустом месте оригинальная научная работа подвалила. В моем лице.
Ну да ладно. Поблагодарил и опять на улицу. Ввиду того, что универ мне не светит из-за отсутствия документа о среднем образовании, планы следует изменить. Поэтому мой путь лежал в редакцию молодежной газеты, которая находилась рядом с рестораном Ангара.
Мне было известно (из памяти не помню какого сознания), что В 1965 по решению ЦК ВЛКСМ «Советская молодёжь» начала выходить большим форматом 3 раза в неделю. То бишь, стала серьезной газетой с подросшими гонорарами. И я решил опубликовать там свой старый рассказ-аллегорию про одинокого волка. Я так давно его написал и так часто декламировал (в прошлой жизни, естественно), что помнил его наизусть. Следовало только напечатать на пишущей машинке. Ах, сколько машинок прошло через
