с настройками, попробуем другие ворота. Да, понимаю, метод тыка, шансы слабые, но ты представь, что будет, если получится! Прямой гейт между Заводом и Терминалом! Туда — топливо и продовольствие, оттуда — детали для киберов! Чёрт, Завод может даже выйти на окупаемость! Хотя, — вздохнул он, — оборот, конечно, даже в лучшем случае небольшой. Но важен сам принцип! Если получится тут, то попробуем где-нибудь ещё. У меня куча идей! Поедете с нами?

— Вряд ли, — ответил я, глядя, как Аннушка что-то требовательно выясняет у Костлявой. — Я бы с удовольствием посмотрел на этот эксперимент, но, сдаётся мне, у нас сейчас найдутся дела посрочнее.

— Лёха! Здаров, Лёха! — на моей шее повисла весёлая Донка.

— Привет, — я осторожно обнял худую девчонку. — Привыкла снова быть молодой?

— Не то слово! Стоило побыть старой клюшкой, чтобы оценить, насколько это офигенно! В прошлый раз Доночка была дурочка и не ценила, но теперь… Слушай, я уже снова могу понемножку подбухивать! Правда, в сопельки накидаться ещё не выходит, но уже неплохо забирает. Может, посидим в баре как-нибудь?

— Может быть, — не стал отказываться я, — но вряд ли сегодня.

— Да, вижу, Аннушка уже бьёт копытом. Слушай, кстати, про тебя недавно спрашивали.

— Кто?

— Ну, эти, из твоих… контрабасы! Интересовались, что, да как, да где тебя найти.

— А ты?

— Наврала им смешного. У них аж глазоньки повылазили!

— Ох, Донка, горе моё… Что именно?

— Ой, да я помню, что ли? Дело было в баре, Доночка была пьяненькая, но, вроде бы, вышло складно. Не надо было?

— Кажется, ты мальца перестаралась.

— Ой, прости дурочку, но они так удивлялись! Доночка не смогла удержаться! Это ж какими надо быть лохами, чтобы мне верить? Ты не сердишься?

— На тебя-то? Какой смысл?

— Да-да, на Доночку нельзя сердиться, она дурочка, но хорошая! А тебя я вообще обожаю! — девчонка чмокнула меня в щёку и убежала вприпрыжку. Невозможно на неё разозлиться всерьёз. Что же она такого наплела, что Злобный меня с собаками по всем маршрутам ищет?

Аннушка машет рукой, подзывая меня.

— Пошли, солдат, дельце назрело.

— Что там такого рассказала Костлявая, что ты так напряглась?

— Потом, по дороге обсудим. Алина! Можно тебя на минутку?

— Всегда к твоим услугам, — ответил нам динамик столбика на парковке.

— Я всё-таки попрошу у тебя машину ненадолго, если ты не против.

— Она в твоём распоряжении в любой момент и на любое время.

— Скатаюсь кое-куда и верну. Надеюсь, в целости.

— Дверь гаража разблокирована, автомобиль заправлен. Счастливого пути.

— Прокатишься со мной, солдат?

— Я тебя вообще из виду теперь не выпущу, — кивнул я. — А ты уже готова рулить сама?

— Думаю, что да. На Терминале я почти дома, чувствую себе увереннее, да и машина Алинкина вдохновляет. Нравится мне эта красотка!

Аннушка погладила выгнутое крыло роскошного ретролимузина, мы как раз дошли до гаража.

— Сейчас подскочим ко входу, возьмём вещи и рванём.

* * *

И действительно, разогнавшись по шоссе от Терминала, мы спокойно ушли на Дорогу. Вокруг покатился привычный уже туман.

— Как ты? — спросил я. — Не надорвёшься?

— Ой, я тебя умоляю! Здесь караванами так натоптано, что проще выйти, чем не выйти. Лучшее место, чтобы восстановиться. В общем, забей, я приспособилась. Чувствую Фрактал немного по-другому, но уже поняла, как с этим работать.

— И куда мы…

— Увидишь. А пока про Костлявую. Мы побеседовали немного, она сама ничего толком не знает, но кое-какая картина у меня сложилась.

— Так это был киднеппинг, или всё же нет?

— Детей она, разумеется, не похищала. Скорее, подобрала, спасая, когда другим кланам стало не до них, а ещё вытащила кучу мелких с какого-то сбитого самолёта… Или не самолёта, там какая-то мутная история. Так что, хотя это не их дети, без Костлявой чёрт знает, чем бы всё закончилось. Однако интересно другое — в их срезе этих детей готовили не то в жертву, не то в пищу, не то на запчасти, не то в сырьё для какой-то местной алхимии. Чем больше я слушаю её рассказы, тем всратее выглядит их мир. Что-то у них там предельно жуткое творилось, и, возможно, коллапс был бы ещё не худшим из выходов. К сожалению, сама клановая в основном шарашилась по пустошам и промышляла мародёркой, так что какой-либо внятной картины происходившего у неё нет. Но то, что детям там отрезали головы, чтобы собирать из них что-то вроде компьютеров, она видела своими глазами. Не процесс, разумеется. Результат.

— Охренеть, — ответил я. — Это точно не страшилка?

— Да чёрт его знает. Но вот что я тебе скажу, солдат, — до того, как Мирена захватила Завод, им управляли как раз бошки на тумбочках. Не детские, правда, но один хрен. Так что я не удивлюсь, если какие-нибудь ворота какого-то из цехов открывались раньше в срез Костлявой.

— Какое-то запредельное скотство.

— А ты как думал? — Аннушка закончила очередной «зигзаг», и машина снова канула в туман Дороги. — В Мультиверсуме всякого говна хватает. В общем, этот хмырь из Конторы, возможно, говорил правду. Такая толпа синеглазиков в одном срезе — это не просто такой оригинальный коллапс, а что-то совсем другое. Может быть, эти дети — ключ к чему-то, или часть чего-то, или средство для чего-то. Это что-то очень нужно Конторе, но Костлявая успела раньше. Теперь конторские очень хотят вернуть детишек на родину, чтобы закончить начатое. Чем бы оно ни было.

— Но мы же их не отдадим? — уточнил я.

— С чего бы? Мне до Конторы дела нет. Пусть сами выкручиваются.

Ретролимузин выскочил из тумана на пустой дороге и покатился, снижая скорость.

— Добрались, — сказала Аннушка.

Я пригляделся и внезапно узнал место.

— Это тот самый супермаркет…

— Да-да, солдат. Тот самый. Где говённый виски, где взорвали «Чёрта» и где мы чуть не сдохли.

— И зачем…

— Попрощаться. Я не успела попрощаться, не до того было.

— Понимаю.

— Врёшь.

— Нет, действительно понимаю.

— Тогда заткнись.

От машины осталось немного. Бочка бензина в кузове была почти полной, горело долго и