путь к вожделенному Востоку. Это вытекало как из приготовлений, которые предпринял Колумб (он взял с собой переводчика, знающего восточные языки, и грамоты, явно адресованные правителю Китая, а также заверил своих покровителей, что «отправляется на восток через запад»), так и из рассказа о первом пересечении Атлантики, в котором он постоянно и очень убедительно настаивает на предпочтении азиатского направления. С момента отплытия Колумб никогда не упоминал о каком-либо другом возможном пункте назначения, а по возвращении, хотя не было недостатка в ученых мужах, которые объявляли, что он открыл Антиподы или просто ранее неизвестные острова, Колумб тщательно исключил из своих описаний все, кроме азиатских реалий, как он представил их себе. Если свидетельства эволюции его идей не помогут выяснить, когда и как произошло сужение фокуса, возможно, будет полезно обратиться за помощью к другому процессу, которым Колумб занимался в те же годы, – поиску покровителя.

3

«Перст Божий»

Поиск покровительства

Ок. 1484–1492 гг.

В двух эпизодах легенды о Колумбе сравнивается нищета одинокого путешественника, прибывшего в Испанию без гроша в кармане, с его кульминационным триумфом в 1492 году, «шесть или семь лет спустя»[153], когда, по словам самого Колумба:

«На второй день января месяца я увидел королевское знамя Ваших Высочеств поднятым силой оружия на башнях Альгамбры, которая является крепостью упомянутого города, и видел, как мавританский король подошел к воротам сего города и поцеловал царственные руки Ваших Высочеств и моего господина инфанта… и после этого, в том же месяце… Ваши Высочества, как христиане-католики и как принцы, любящие святую христианскую веру, а также как ее приверженцы и враги секты Мухаммеда и всех идолопоклонств и ересей, надумали отправить меня, Христофора Колумба, в регионы Индии… и Ваши Высочества приказали, чтобы я отправился не по суше на восток, как это принято, а скорее на запад, куда по сей день, насколько мы можем знать наверняка, еще ни один человек не отправлялся»[154].

Возможно, в данном случае легенда не слишком соответствует действительности, но проблема, представленная тут, достаточно реальна: как Колумб, который, по его признанию, ничего не мог предложить, кроме обещаний, которые «не были ни малочисленными, ни тщетными»[155], получил королевскую поддержку, положившую начало его великому делу и карьере?

Исследователи XV века, как мы знаем, не отправлялись в неизвестность без разрешения и поддержки какого-нибудь могущественного правителя. Колумб достаточно ясно указал причину: частное лицо могло совершить открытие, но не могло претендовать на владение им. Он не смог бы без королевской защиты сохранить свои завоевания от посягательства соплеменников или нападения со стороны какого-нибудь иностранного правителя. Когда в конце 1490-х годов Колумба обвинили в заговоре с целью отчуждения его открытий от испанской короны, его не слишком удачная защита заключалась в том, что он не мог обойтись без покровителя. Только государство имело право узаконить его приобретения и отпугивать желающих отобрать их. Будучи генуэзцем, Колумб был волен искать государственного покровительства повсюду, поэтому он, по-видимому, в разное время рассматривал свою родную Геную, папу римского и монархов Португалии, Испании, Франции и Англии в качестве потенциальных покровителей. На склоне лет ему уже стало казаться, что он отбился от энергичных соперников, претендовавших на его место, и что Господь отдал его проект Испании просто «чудом», совершенным «несомненно Божьей рукой», вопреки притязаниям англичан, французов и португальцев[156]. На самом деле проект Колумба вызвал лишь кратковременный интерес за пределами Испании, а покровительство Фердинанда и Изабеллы было завоевано благодаря долгим и неустанным усилиям.

Традиционное предание о том, что поиск спонсоров начался в Португалии в 1484 году, можно считать условно достоверным, хотя стоит иметь в виду, что не сохранилось прямых свидетельств обращения Колумба к португальскому двору до 1488 года, когда он уже перебрался в Испанию[157]. Португалия, безусловно, была подходящей страной для первоначального продвижения проекта. Все известные новые открытия в Атлантике с середины века были сделаны под эгидой Португалии, а опыт войны Португалии с Испанией на море в 1474–1479 годах в целом показал, что король Португалии мог преподнести исследователю самый лучший подарок: обеспечить защиту его открытий от притязаний соперников. Более того, король Жуан II был лично привержен развитию португальских исследований и расширению границ своего королевства вдоль предполагаемого маршрута к Индийскому океану, то есть вдоль западного побережья Африки. Он стремился поднять престиж африканского предприятия на родине и принял титул «господин Гвинеи». Он подчеркнул притязания Португалии на владения в Африке – несомненно, настороженно косясь на завистников-испанцев – и принял на себя миссию обращения африканцев в христианство, которая, как считалось, узаконивала такие притязания. Он руководил бесконечной круговертью первых и повторных крещений темнокожих вождей. Он построил впечатляющую крепость Сан-Жоржи-да-Мина недалеко от устья Вольты, чтобы стимулировать торговлю золотом, и централизовал торговлю с Африкой в Лиссабоне, в Каса-да-Мина, под королевским дворцом, где должны были регистрироваться все рейсы и складироваться все грузы. У Колумба вошло в привычку «подкалывать» испанских монархов намеками на энергию и целеустремленность этого короля[158].

Принимая все это во внимание, если Колумб действительно искал в Португалии в 1484 году поддержку Трансатлантическому проекту, можно только удивляться, что он был отклонен. Всего три года спустя фламандский авантюрист Фердинанд ван Олмен получил заказ из Португалии на осуществление весьма похожего проекта по поиску «островов и материков» в Атлантическом океане[159]. Судя по частоте, с которой подобные документы встречаются в португальских архивах, найти такие письменные поручения было несложно: сохранилось восемь документов, датированных периодом между 1462 и 1487 годами[160]. Однако, согласно традиционному мнению, на которое мы вынуждены полагаться, ходатайство Колумба провалилось по двум причинам. Комитет профессиональных ученых, выносивший суждение о его проектах, отклонил их, потому что не верил в существование острова Чипангу. Кроме того, Колумб требовал чрезмерного вознаграждения в случае успеха[161]. Оба объяснения заслуживают доверия: попытки Колумба заручиться поддержкой короля Жуана с равным успехом могли быть сведены на нет невероятностью планов или чрезмерностью требований. Другие возможные причины заключаются в том, что Колумб не смог привлечь частный капитал для своего предприятия или что отбытие с Канарских островов служило важной частью его плана, поскольку Канарские острова являлись сферой испанской экспансии, в которую португальцы, несмотря на неоднократные усилия, так и не смогли прорваться. Объяснение Колумба, выдвинутое позже, – с учетом преимуществ ретроспективных воспоминаний и возвеличивания божественного замысла – состояло в том, что Господь закрыл королю Португалии глаза, чтобы оставить славу открытия за Испанией[162].

Божественные планы созревают медленно. В данном случае Господь, похоже, никуда не торопился. Когда после разочарования в Португалии Колумб перенес свои чаяния в Испанию, ему все еще пришлось ждать долгих шесть