ответ. Поколебавшись, она положила руку ей на голову, а руки у неё были такими нежными и сильными. Затем изрекла: «Сегодня вечером». Позвонила в колокольчик и велела служанкам приготовить всё необходимое для жертвоприношения.

Лусия выглядела безмятежной и очень спокойной, она не улыбалась и не казалась тщеславной, словно действительно верила, что её жертва что-то изменит.

Служанки прокладывали возле стены дорожку из тлеющих углей. Мы ждали в своих кельях, пока не зазвонили колокола. Густой воздух проникал сквозь щель в стене моей кельи. Мы надели вуали и пересекли сад. В Башне находился Он, или, по крайней мере, мы так думали. Чёрные облака по-прежнему не двигались, словно небо превратилось в огромное полотно, на котором изображён катаклизм. Стоял густой туман, было трудно дышать. Казалось, можно потрогать влагу в воздухе. Вуали прилипали к нашей коже, мантии душили нас, но я чувствовала, как внутренний холод пробирает меня до костей.

Мы услышали гром и вздрогнули, хотя порыва ветра не последовало.

Лусия появилась под охраной трёх нечестивиц. На ней была белая туника, волосы распущены и украшены сухими листьями оранжевого и красного цветов. Я увидела её такой, какой она была, когда я впервые заметила её в лесу, в чаще деревьев; она была великолепная, грациозная, как олениха, и в то же время беспомощная, пробуждающая желание защитить её от внешнего мира, от неё самой. Однако теперь она будто отсутствовала, хотя и не полностью, и шла как в трансе. Я попыталась навестить её в келье перед жертвоприношением, мне хотелось её успокоить и заверить, что я буду залечивать её раны, кормить, заботиться о ней. Но я этого не сделала, потому что услышала топот ботинок Сестры-Настоятельницы в коридоре: она явилась с проверкой.

Когда Лусия проходила мимо меня, я уловила её аромат, настоящий рай на грани воспламенения, и я взволнованно посмотрела на неё, хотя мне казалось: то, что должно с ней случиться, тот поступок, который она добровольно совершит, – это какой-то далёкий и чужой сон.

Я протянула руку в попытке прикоснуться к ней, едва дотронуться, но ощутила лишь грубую ткань туники одной из нечестивиц, нашего тяжёлого повседневного одеяния. Сестра-Настоятельница позвонила в колокольчик, и нечестивицы повели Лусию к началу тропы из тлеющих углей. Возник момент, когда мы не знали, что нам делать, и стали переглядываться через вуали, которые мешали дышать. Все мы молча спрашивали себя, каков порядок подобных жертвоприношений.

И тут Сестра-Настоятельница снова позвонила в колокольчик. Лурдес первой встала на колени и произнесла: «Без веры нет заступничества». Остальные сделали то же самое, и я почувствовала своей спиной влажную плотность неба. Невидимое бремя. Мы выдыхали горячие частицы, повторяя снова и снова: «Без веры нет заступничества». За облаками мы увидели огни, которые то появлялись, то исчезали, это были молнии, сдерживаемые чёрным небом. Каким прекрасным может быть катаклизм, подумала я. Сестра-Настоятельница опять позвонила в колокольчик, и мы все умолкли. Она подошла к Лусии, возложила руку ей на плечо и что-то прошептала на ухо. Лусия согласно кивнула и сделала первый шаг босыми, очень чистыми ногами, как будто они никогда не ступали по траве и земле в саду, словно она прибыла сюда по воздуху.

Один лист из украшавших её волосы упал на угли, и мы увидели, как он сгорел. Запах огня от углей был слабый, потому что на него влияла влага в воздухе, способная его уничтожить, но я смогла заметить, как он набирает силу. Стрекот сверчков усилился, и мы услышали пение какой-то птицы. Оно было кратким, зато красивым и тронуло нас. Возможно, это была та же самая птица, которая пела в ночь, когда я снова повстречала белого оленя.

А теперь, в сумрачный день, мы наблюдали, как потрескивают горящие угли. Они казались живыми, меняли цвет. Красный, оранжевый, белый. Цвета тускнели и появлялись снова, так что казалось, будто жар передаёт скрытое послание, написанное на тайном языке огня. Лусия ступала по этим словам, сотканным из света, шла без единого болезненного жеста, медленно, словно пританцовывая, будто никто, кроме неё, не был свидетелем этого чародейства. Дойдя до конца дорожки, она остановилась, но не улыбнулась и взглянула на нас так, что мне показалось: она видит нас впервые. Лусия закрыла глаза и опустилась на колени. На её ногах совершенно не было ожогов, ступни – чистые. Мы все затаили дыхание. Некоторые закрыли рот обеими руками. В тот момент мне показалось, что стрекот сверчков прекратился, как будто они догадались, что здесь произошло.

Это был шок.

Колокольчик Сестры-Настоятельницы упал на землю, издав сухой, пустой звук чего-то разбившегося. Она вглядывалась в Лусию, приоткрыв свой красноватый рот, и едва заметно шевелила руками, не зная, куда их деть.

Я посмотрела в сторону Башни: Он, или тот силуэт, который мы считали Им, всё еще находился там и не двигался.

Мы вернулись в свои кельи растерянные, ничего не понимая. Одни шептались, что служанки якобы видели, как Лусия надевала себе что-то на ноги, другие говорили, что из-за повышенной влажности воздуха огню было слишком трудно разгореться, поэтому угли были слабыми. А одна пояснила, что там всё зависит от мысленного контроля, но никто не обратил на неё внимания. Лурдес не сказала ничего, она просто шла молча и очень скованно. Её кулаки были крепко сжаты.

Я и сейчас, когда это пишу, не понимаю, кому же я помогла. Кто она такая? Готова ли я на всё ради незнакомки?

Ради Лусии, не восприимчивой к огню.

* * *

День сегодня выдался ясным, но мы не успели насладиться чувством облегчения или отметить удачное жертвоприношение, потому что из келий донеслись крики.

Я побежала по коридорам вместе со всеми, пока мы не добрались до кельи Лусии, но то, что случилось дальше, сбило нас с толку, так как произошло слишком быстро. Я попыталась войти в келью, но не смогла, поскольку нечестивицы преградили мне путь. Подумав о худшем, я принялась толкать их, пихать локтями в рёбра, но они стояли неподвижно, молча уставившись на меня. И не позволили войти. Позже некоторые из них поведали мне, что увиденное показалось им невероятным, как будто в тот момент материализовался сон на грани кошмара. А я лишь услышала: кто-то издаёт медленные, ритмичные вопли, словно вздыхая внутри бесконечного воя. Потом оказалось, что вопила Лурдес.

Нечестивицы увидели Лусию в окружении ос. И наткнулись на идеальной формы шестиугольные ячейки сот, валявшиеся на полу, – сооружение из воска раскололось на две части. Присутствующие подумали, что какие-то нечестивицы по наущению