Шрифт:
Закладка:
С первого же момента, когда он обнаружил, что представляет опасность для Теософического Общества, он вручил полковнику Олкотту заявление о выходе, и вопрос, который должен был решать консультативный совет, состоял в том, принять ли это заявление о добровольном выходе или официально исключить Ледбитера из Общества. Я внёс поправку, смягчавшую жёсткую резолюцию, предложенную самыми ожесточёнными противниками Ледбитера, и в конечном счёте это было принято. Ледбитер отошёл от дел, и хотя Общество несомненно получило удар, никаких дальнейших разрывов сразу же за этим не последовало.
В феврале 1907 г. Олкотт умер в Адьяре, и я получил от находившейся тогда там миссис Руссак письмо, где описывалось явление Учителей возле кровати, где лежал умирающий. Мы с женой не поверили в подлинность этих явлений, хотя информация, полученная мною от Белой Ложи за последние год или два, показывает, что эти сообщения имели больше оснований, чем мы тогда полагали.
По правилам Общества я, как вице-президент, стал наделён президентскими полномочиями до избрания нового президента. Возникли некоторые обескураживающие проблемы. В письмах из Адьяра меня убеждали делегировать свои полномочия кому-то из находящихся на месте. Казначеем, д-ром Дэвидсоном, был предложен Бертрам Кийтли, тогда как Анни Безант по телеграфу просила меня выдвинуть её. Она, согласно отчёту миссис Руссак о феноменальных явлениях Учителей, была назначена новым президентом, и похоже, в Адьяре воцарилось смятение. Не веря в предполагаемые явления, я не считал верным уступать её предложению, тогда как назначить Бертрама Кийтли, который был сильно против неё настроен по причине блокирования с самыми яростными врагами Ледбитера, представлялось мне оскорблением по отношению к ней. Так что я принял средний курс и телеграфировал, что наделяю имеющимися у меня полномочиями д-ра Дэвидсона.
Затем были проведены так называемые «выборы» президента, но иной кандидатуры, кроме Безант, выдвинуто не было, и Обществу просто предложили одобрить её или отклонить. Таким образом, процедура была несколько неправильной, но голосов в поддержку оказалось значительное большинство, и таким образом назначение Безант было подтверждено. Я не мог и не могу ничего сказать против такого результата, как бы он ни был достигнут. Анни Безант в большинстве отношений оказалась исключительно подходящей для роли лидера теософического движения. Она однако сделала то, что я счёл и считаю большой ошибкой. Она пригласила Ледбитера вернуться из своего изгнания и присоединиться к ней в Адьяре, использовав всё своё влияние, чтобы убедить Генеральный совет пригласить его обратно в Теософическое Общество. Это действие с её стороны вызвало в Обществе неистовый шум, и начались выходы из него во всех направлениях.
Между мной и Безант развилось чувство напряжённости. Поначалу, после подтверждения её в должности президента, она вновь выдвинула меня в качестве вице-президента, но после написания статьи под названием «Злоключения теософии» («The Vicissitudes of Theosophy»), опубликованной мною в журнале «Броуд вьюз», она обиделась и официально потребовала, чтобы я ушёл в отставку. Я согласился, и долгое время наши отношения были заморожены.
Возможно, отношение Безант к Ледбитеру можно объяснить следующим образом. В июне 1894 г. по её просьбе она была допущена на встречи нашей группы Лондонской ложи. К тому времени её психические способности ещё не были развиты. Одним из важнейших элементов нашей группы был Ледбитер, вторым, конечно, Мэри. Мне удалось обеспечить ему место в лондонском офисе «Пайонира», и так он зарабатывал себе на жизнь. Я не знаю, как возникла эта идея, но вскоре после того, как Безант присоединилась к нашей группе, через Бертрама Кийтли ему поступило предложение оставить это место, поселиться на Авеню Роуд и помогать в проводящейся там работе. Ему предполагалось платить жалование, на которое он был бы способен прожить. Оба Кийтли были людьми достаточно обеспеченными, и вместе с некоторыми другими готовы были это гарантировать. Ледбитер заявил, что оставит решение за мной. Мне было очень жаль на это соглашаться, но я хорошо знал, что самому Ледбитеру очень понравилось это предложение, и решил не стоять у него на пути и согласился.
Думаю, что близкая дружба, завязавшаяся между ним и Безант во время его жизни на Авеню роуд, значительно стимулировала развитие её психических способностей, и благодаря общему опыту на высших планах они стали соединены очень искренней симпатией. Я не сомневаюсь, что затем, когда Ледбитер уехал за границу и годами был в Америке и Австралии, Безант очень остро переживала разлуку с близким другом, и став президентом, захотела его вернуть. Так или иначе, она пригласила его в Адьяр, и он туда приехал.
В Англии люди, резко относившиеся к его поведению, были в ярости, а в Лондонской ложе таких было немало. Мэри сама очень негодовала по поводу восстановления его в Обществе, а её влияние на многих членов ложи было очень сильным. У меня не было сильных чувств в поддержку противоположной стороны, но я не вполне разделял и её чувств. Однако когда в Лондонской ложе дело дошло до голосования, оно оказалось единодушным в пользу выхода из Теософического Общества. Только один член откололся и остался вне собрания. Ложа не захотела самораспускаться, но решила продолжить на независимой основе под новым названием.
Таким образом вышло, что в начале 1909 г. было основано Элевсинское Общество. Для меня это был мрачный период, последовавший после смерти жены, но к дальнейшим событиям своей личной жизни я перейду, завершив некоторые из этих общих объяснений.
Вернусь теперь к тому, что я назвал ужасным развитием событий в моих отношениях с Мэри. Это произошло следующим образом. Элевсинское Общество просуществовало только год или два. Напряжение в Теософическом Обществе, связанное с Ледбитером, практически сошло на нет. Я смог открыть новый канал сообщения с Учителем (о котором более полно расскажу позже), и узнал, что он желал, чтобы я вернулся в Теософическое
