— Крыльями бьют. Дедушка, он бросил что-то.

— Воронёнка отпустил. А как не отпустишь? Вороны бьют крыльями сильно. Я, мальчишкой, полез гнездо разорять, так они хорошо меня отхлестали. Потому в народе и зовут их «кнут пророка».

— Как интересно! — сказал Арслан. — Дедушка, а когда мы с тобой пойдём жизнь животных наблюдать? Ты всё говоришь: подрасти да подрасти. Смотри, я уже подрос!

Рахим-ага посмотрел на Арслана и согласился.

— Верно. Совсем большой стал. Дрова бабушке носишь. Будь по-твоему. Завтра и пойдём.

— На бахчу? — Глаза у Арслана заблестели.

— На бахчу. Пора скотину посмотреть. Я буду к дороге готовиться, а ты пойди скажи бабушке, чтобы испекла нам свежих чуреков.

— А козлика возьмём?

— Возьмём и козлика! — согласился Рахим-ага.

АРНА

Рахим-ага, Арслан и козлик с бубенчиком шли вдоль реки по течению. Потом тропинка увела их в тальники, а когда заросли наконец кончились, то река была уже далеко, но прямо перед ними сияла голубой водой прозрачная до самого дна арна.

Арна — это старое русло реки — старица, но старица особая. Она питается водой из основного русла и, сделав петлю, впадает опять в реку. Течение в арне едва приметное, илистая вода Амударьи успевает отстояться и становится такой чистой и прозрачной, словно это ключевая вода.

Амударья в последние годы уходила всё дальше и дальше, и между арной и рекой образовался большой остров, на котором люди из посёлка сборщиков солодки пасли скот, а на плодородных илистых землях разводили бахчи.

Рахим-ага, Арслан и козлик остановились на берегу, заросшем рогозой. С другого берега арны отчалила лодка. Затарахтел мотор, и через несколько минут подросток-лодочник, почтительно поздоровавшись с Рахим-агой, посадил всех трёх путешественников в моторку и помчался по арне в сторону бахчи.

— Вон в той заводи мы сома в этом году поймали! — прокричал лодочник, показывая на поросшую камышами заводь.

— Мотор выключи! Не слышу! — отозвался Рахим-ага.

Лодочник выключил мотор. Лодка сразу осела, и над арной наступила тишина.

— Я говорю, мы в этой заводи сома поймали. Пуда на три.

— Хороший сом! — сказал Рахим-ага. — Сетью поймали?

— Нет, на удочку. Они здесь в тростнике икру выметали. У сомов икра, как чёрные бусы на нитке, от. одной тростинки к другой, а сами родители где-нибудь поблизости стоят, караулят. Мы поймали небольшую рыбёшку, насадили её на крюк и забросили в заводь. Рыба забилась, воду взбаламутила, а сом тут как тут. Испугался, что непрошеный гость икринки его слопает. Сразу, без разбора хвать рыбу — и попался. Мы были на лодке, так он нас по всей арне таскал, чуть не сорвался.

— Ты высади нас здесь! — попросил Рахим-ага. — Мы пройдёмся пешком.

На острове кусты рогозы были ещё больше, издали пушистые их кроны напоминали кибитки. Между рогозой краснели вершинами неподступные кусты мелкоплодных фиников.

— Ай! — закричал Арслан от страха. — Ай! Ай! — закричал он тут же от восторга.

Из-под ног вспорхнули фазаны, словно ударил из-под земли фонтан драгоценных камешков.

— «Джокурр! Джокурр!..» — звенел их тревожный, но чарующий крик.

— Дедушка! Дедушка! — кричал Арслан. — Какие мы молодцы, что пришли сюда!

Дедушка улыбнулся, положил руку на плечо мальчика, а Арслан положил руку на шею козлика, и они пошли дальше, разглядывая чудеса острова.

— Посмотри, какой камыш! — показал Рахим-ага внуку. — Из него получились бы отличные циновки. Только мало кто теперь занимается этим делом.

Совсем близко пробежал заяц.

— Дедушка, а ты здесь спасал косоглазых в прошлом году?

— Вон видишь косогор, с ветлой? Прошлой весной зайцам худо пришлось. Вода весь остров затопила. Сбились зайцы возле ветлы, а вода всё подступает. Мы их в мешки посадили, перевезли через воду, мешки развязали, то-то они стрекача задали!

Дорогу путешественникам преградил упавший ствол старого тутовника.

— Давай посидим, послушаем голос арны, — сказал Рахим-ага.

Арслан сел, а козлик принялся за своё дело — общипывать листья с кустов. Вода тихонько всплёскивала, словно с берегом разговаривала.

СНАРУЖИ ЗЕЛЕНЫЙ, А ВНУТРИ КРАСНЫЙ

На краю бахчи, под молодыми плакучими ивами были врыты четыре столба. Вместо стен с двух сторон — сухие снопы камыша, вместо крыши — циновка, придавленная камнями, чтоб ветер не сорвал.

— Вот мы и на месте! — сказал Рахим-ага, располагаясь в тени под навесом на старой кошме. — Пить хочется. Принеси, верблюжонок, арбуз.

Козлик с бубенчиком, устроившись под вётлами, встал, чтобы бежать за Арсланом, но мальчик махнул ему рукой.

— Лежи! Я недалеко.

Козлик послушался, но он лёг только тогда, когда увидал, что Арслан возвращается.

— Дедушка! Смотри какой! Еле тащу.

У Арслана не хватило силы, он опустил арбуз на землю и вкатил его под навес.

— Смотри, дедушка! — показал Арслан на засохшую плеть. — Медведка срезала.

— Медведки здесь много, — согласился дедушка. — Да ведь тут не знаешь, как быть. Она, конечно, и вред приносит, срезая стебли и корни, но и пользы от неё много.

— Какая же от медведки польза? — удивился Арслан.

Рахим-ага достал нож и посмотрел на внука, хитро щуря глаза.

— А ну-ка, отгадай, что это? «Снаружи зелёный, а внутри красный».

— Арбуз! — выпалил Арслан и сделал испуганные глаза. — А вдруг он белый?

— Не может этого быть! — сказал Рахим-ага и разрезал арбуз пополам. — Смотри, красный, как огонь. Но не горячий, а сладкий. Первый кусок тебе — отведай.

Арслан взял алый полумесяц, откусил и зажмурился:

— Слаще мёда! — И тут же вспомнил о своём друге: — Дедушка, надо и козлёнку дать. Ему тоже, наверное, пить хочется.

Козлёнок получил свою порцию сладкого огня. Бубенчик зазвенел одобрительно.

— Дедушка, так какая же польза от медведки? — вспомнил свой вопрос Арслан.

— А такая. Иногда, смотришь, всходы очень хорошие, дружные, а потом ростки начинают вянуть, иные же будто кто ножницами срезал. Это беда нашей земли. Она у нас крепкосолёная. Грунтовая вода поднимает соли из глубин, и растения начинают погибать. А другая беда — слишком жаркое солнце. Вот тут-то медведки и помогают растениям выжить. Они прокапывают под землёй тоннели, в землю поступает воздух и обогащает почву. На такой земле растениям легче дышится. Только вот копают свои тоннели медведки не хуже инженеров. Тоннели они ведут прямо. Корень попадётся — срежут, дерево — прогрызут. Ну, а если медведка чересчур расплодится, тут на помощь дехканину прилетит кукушка. Для кукушки медведка — лакомый кусочек. Другим птицам добыть медведку трудно, а кукушка словно бы сквозь землю видит. Она прокопает клювом два-три хода к тоннелю медведки и обязательно схватит её.

Арслан поел арбуза и побежал наломать хвороста для костра. А дедушка достал тунче —