– У тебя что – две квартиры? – нахмурилась Надежда Николаевна.

– Нет, ты же знаешь…

– Машка, признавайся, чьи это ключи? У кого ты их стащила случайно? Человек, может, ищет, замки меняет…

– Не меняет… – сказала Мария странным голосом.

Надежда тут же напряглась:

– Ну что еще? Чьи это ключи?

– Они… той самой убитой… которая рыжая… Понимаешь… я уронила кошелек… и полезла под стол… а там… в общем, наверное, ключи выпали у нее из кармана или из сумки, когда она… когда ее… – Мария захлопала глазами и закончила: – А я их прихватила машинально, потому что ничего не соображала от страха… так что это они.

– И с тех пор ты их так и таскала в сумке? Ну и ну! – только и могла сказать Надежда Николаевна. – А если бы тебя полиция задержала и нашла эти ключи? Ну ладно, ладно, к счастью, ничего не случилось, а покойнице эти ключи уже не нужны. А знаешь что? – Надежда посмотрела на подругу такими глазами, что та поняла: Надька взяла след и теперь ее ничем не остановишь.

Уж Мария-то знала свою подругу: когда глаза у нее загораются, как у львицы в саванне, это значит, что Надежда Николаевна вышла на охоту.

– Знаешь что? – повторила Надежда. – Мы с тобой можем пойти в ту квартиру и кое-что выяснить.

– Например?

– Например, как она была связана с тем типом с благородной сединой на висках! Должно же что-то быть в квартире?

– А если там кто-то живет? Дети, муж…

– Вот этого точно нет! – убежденно сказала Надежда. – Семейная женщина не станет заниматься сомнительными делами. Куда-то звонить, что-то передавать… да у нее и времени-то на это нет!

Мария посмотрела на подругу очень выразительно: мол, у самой-то семья есть, а тебя хлебом не корми – дай куда-нибудь впутаться. Но Надежда в этот момент отвернулась и не заметила ее взгляда.

– А как мы найдем ее адрес? – сдаваясь, пробормотала Мария, но Надежда Николаевна только отмахнулась, углубившись в свою замечательную базу данных.

– Говоришь, она тебе звонила, представившись журналисткой городской газеты?

– Ну да, газета «Утреннее какао»! – фыркнула Мария, сообразив, что к чему, и быстро нашла в своем телефоне тот звонок. – Ага, вот этот номер… похоже, что городской… ну, тогда все очень просто!

Телефон оказался зарегистрирован на Карасеву Елену Константиновну, проживающую по адресу: улица Татьяновская, дом пять, квартира тринадцать.

– Идем прямо сейчас! – предупредила Надежда. – Тогда я успею вернуться до прихода мужа с работы.

– Ну ладно, а то завтра я не могу, у меня занятия и встреча с главным редактором, – добавила Мария, чтобы дать подруге понять, что она тоже занятой человек.

Покойная гражданка Карасева жила не так далеко, так что подругам не пришлось тащиться через весь город. Дом был самый обычный, девятиэтажный, который давно требовал ремонта. Возможно, когда-то возле него и были какие-то клумбы, высаженные самими жильцами, но цветы давно завяли и высохли, кусты облетели, и все это производило не самое приятное впечатление.

Домофон в подъезде имелся, но сейчас дверь была открыта и подперта ножкой от стула.

Мария и Надежда поднялись на четвертый этаж и подошли к двери квартиры номер тринадцать. Надежда Николаевна достала из сумочки связку ключей, попробовала первый, но он не подошел. Вставила второй ключ… но в это время открылась дверь соседней квартиры, и оттуда выглянула полная особа в халате, расписанном увядающими хризантемами. Да и сама она тоже напоминала какое-то увядающее растение – только не цветок, а что-то вроде укропа или петрушки.

– Вы кто, извиняюсь, такие? – осведомилась эта особа, оглядев подруг с ног до головы.

– А вы кто? – не растерялась Надежда Николаевна и ответила таким же оценивающим взглядом.

– Я-то известно кто! Я в своей собственной квартире проживаю и нахожусь в полном своем праве. А вот вы кто и по какому праву в Еленину квартиру ломитесь?

– Мы конкретно ее сослуживцы… то есть сослуживицы, – выдала Надежда домашнюю заготовку. – То есть конкретно мы с ее работы. И как видите, Елена нам свои ключи дала! – Надежда продемонстрировала соседке связку ключей.

Мария держалась индифферентно, не вмешиваясь в разговор.

– С рабо-оты? – недоверчиво переспросила соседка. – А мне она говорила, что с работы уволилась.

– Мало ли что она вам говорила! – Надежда Николаевна потихоньку входила в раж. – Вот нам, например, она говорила, что у нее есть соседка – злыдня, все время подглядывает, подслушивает, на громкую музыку жалуется… А Елена, между прочим, если и слушает музыку, так только в наушниках. – Она повысила голос и продолжила: – А недавно эта соседка вообще такое учудила – в стенке дырочку просверлила, чтобы подслушивать и подглядывать было сподручнее! Так вот, мне чрезвычайно интересно, не вы ли случайно та самая любознательная соседка?

– Не я! Как вы могли такое подумать? И чего я там у нее не видела? И вообще, если что я и сверлила, так исключительно чтобы календарь повесить.

– Ах, не вы? Ах, календарь? Ах, повесить? – протянула Надежда Николаевна, и Мария, повинуясь ее тычку, издевательски хрюкнула.

– Да, календарь! С котами! А сама она где? – продолжала соседка свой допрос. Как видно, не так-то просто было сбить ее с толку.

– А сама она где надо – в больнице.

– В больни-ице? – оживилась увядающая хризантема. – А что с ней такое случилось?

– Случилась с ней большая неприятность. Конкретно – попала наша Елена под машину.

Надежда решила, что навредить Елене ничто уже не может, и поэтому можно говорить о ней что угодно.

– Ох! – Соседка всплеснула руками. – Под маши-ину?

– Да, под машину! Подробностями интересуетесь? У нее открытый перелом левой ноги, закрытый перелом правой руки и еще два ребра сломаны. Или даже три. А нас она отправила в свою квартиру за кое-какими вещами. Еще чем-нибудь интересуетесь? Может, вам список этих вещей зачитать?

– А тот мужчина, который раньше сюда приходил, тоже с ее работы?

– Мужчина? – Надежда насторожилась. – Какой еще мужчина?

– Ну какой… приличный такой мужчина, представительный… на композитора одного похож… или на певца…

– А вы с ним тоже разговаривали?

– Нет, я его только в глазок видела.

– Ах, в глазок!

«Твое счастье», – подумали подруги и переглянулись.

Тут соседка забеспокоилась и проговорила:

– А вообще, некогда мне тут с вами разговаривать… у меня суп на плите стоит…

С этими словами она втянулась в свою квартиру и захлопнула за собой дверь.

Второй ключ тоже не подошел, и Надежда Николаевна снова попробовала первый, который как раз подошел.