он считал идеалом ранние годы мафии – сороковые и пятидесятые, – все это. Его прическа должна быть больше похожа на прическу пятидесятых годов. Те парни никогда не меняли свои стрижки. Я не думал о возрасте, поэтому в моем воображении он рос вместе с Тони Сопрано и они были лучшими друзьями.

Стив Ширрипа: Но персонаж Сильвио Данте в действительности появился из рассказа или зарисовки, которую вы написали задолго до «Сопрано»?

Стивен Ван Зандт: Да. Сейчас я закончил настоящий сценарий. Но на тот момент это была просто зарисовка об отставном киллере, открывшем клуб. И опять же, он жил в прошлом, а клуб типа «Копакабаны» находился в настоящем, но стоило зайти в этот клуб, и ты снова оказывался в пятидесятых; здесь были и блюзовые биг-бэнды, и еврейские комики, и танцующие девушки.

Стив Ширрипа: А парня, владельца этого клуба, звали Сильвио Данте. Вы придумали это имя, сообщили его Дэвиду, и он превратил заведение в стрип-бар? Или он увидел вашу зарисовку?

Стивен Ван Зандт: Я просто рассказал ему, что, по сути, переписал «Касабланку». В клубе много что происходило. У пяти «семей» были свои столы, у комиссара полиции – свое место, у каждого был свой стол. Ну и потом, Сильвио Данте нанимали бы для выполнения особой работы.

Стив Ширрипа: Какова была реакция Дэвида?

Стивен Ван Зандт: Он сказал: «Что ж, это отличная идея. Думаю, сериалу не помешал бы клуб». А потом он вернулся через пару дней и сказал: «Мы не можем позволить себе то, о чем вы говорите, но превратим заведение в стрип-клуб».

Майкл: Из всех персонажей Сильвио – тот, кто ведет себя наиболее уверенно в плане честности с боссом. Он самый бесстрашный в этом отношении. Откуда берется его уверенность? Как вы привнесли ее в роль?

Стивен Ван Зандт: В итоге я использовал свои отношения с Брюсом Спрингстином, это была своего рода роль советника, консультанта, ближайшего помощника босса.

Стив Ширрипа: Я никогда не думал об этом. Вы были правой рукой Тони и вроде как в той же роли выступали по отношению к Спрингстину. Вы были помощником босса.

Стивен Ван Зандт: И я считал, что часть этой работы – прикрывать босса, защищать его. Это придает тебе бесстрашие, потому что ты не сам отбиваешься, а охраняешь кого-то другого. Легче быть бесстрашным, защищая кого-то, чем себя. И поэтому я решил, что мой герой будет настоящим крутым парнем, хотя в итоге он оказался больше по дипломатической части, урегулируя отношения между кланами. На том этапе своей жизни он прошел через роль громилы, наемного убийцы, а теперь собирается перебраться на руководящую должность. Но у него все еще оставалась эта жесткость. Так что я просто вписал ее в характер.

Майкл: Какие сцены с Джимом особенно запомнились или вызвали в памяти отношения со Спрингстином?

Стивен Ван Зандт: Каждая сцена с Джимми была запоминающейся. Но особенно мне в память врезалась одна, где я должен был принести ему плохие новости, а он злится на меня, прямо как это случалось с Брюсом. Я был одним из очень немногих людей, кто мог принести ему дурные вести, и довольно часто он психовал на меня. Такова часть работы – быть чьим-то лучшим другом или, в данном случае, быть советником, находиться близко к боссу. Так что есть одна сцена в подсобке Bada Bing![39]: я должен был сказать ему не то, что он хотел услышать, а он злился на меня.

Майкл: Фантастическая сцена. Вы должны сказать Тони, что банда расстроена тем, что он не хочет выдавать своего кузена. Тони очень злится на вас, а вы ему отвечаете.

Стивен Ван Зандт: Это правда, отличная, очень реалистичная сцена. Оказалось полезным то, что я пережил ее в действительности.

Есть персонаж, о котором не всегда вспоминают в первую очередь, когда говорят о пилоте «Сопрано». Но есть кое-что, чего зрители не знают: когда канал HBO начинал показ пилота, они раздавали анкеты в фокус-группах, чтобы узнать, какие герои им наиболее симпатичны, и понять, будут ли они снимать сериал. И персонаж Кэтрин Нардуччи – Шармейн Букко, жена владельца ресторана Арти Букко, вызвал наибольшее количество вопросов. И когда я говорю, что многие зрители этого не знают, я подразумеваю действительно большое количество людей.

– Стив

Майкл: Шармейн, ваша героиня, была самым рейтинговым и самым симпатичным персонажем по итогам тестов. Вы знали об этом?

Кэтрин: Не может быть, я этого не знала.

Майкл: Зрители чувствовали, что она противостоит мафии, им нравилось, что у нее были принципы, по которым она не боялась жить.

Кэтрин: Так смешно. В конце все в итоге любят Джимми и ненавидят меня, потому что я вечно была с ним жестока.

Стив: Да. Слушайте, люди считали вас стервой, но вы были голосом разума в шоу, выступая против мафии. Ваша героиня – деловая женщина, пытающаяся оберегать свою семью, она не делала ничего плохого.

Кэтрин: Этот персонаж всегда сбивал меня с толку. Я всегда нарушала задумки Дэвида Чейза. Понимаю, что есть голос разума, но мне хотелось бы, чтобы сценаристы больше подчеркивали доброту Шармейн Букко.

Так что я взяла это на себя и однажды сказала Дэвиду Чейзу: «Я должна обосновать, почему меня бесит Тони», хотя он всегда добр ко мне. Почему я его так ненавижу? Он приходит, обеспечивает мое дело. Мне требовалось объяснить это себе самой, поэтому я придумала предысторию своей героини. Я сказала: «Когда Кармела уехала тем летом, я трахнула его. Я переспала с Тони, хотя на самом деле мне это было не нужно. Я абсолютно ему не подходила, и он бросил меня, когда Кармела вернулась».

Для меня это было сильнее, чем просто «мне не нравится мафия». Тогда стало понятно, за что я так его ненавижу, ведь он заставил меня предать мою лучшую подругу, а потом бросил.

Стив: Когда вы сказали об этом Дэвиду, что он ответил?

Кэтрин: Я сообщила: «Я придумала себе предысторию, которая должна произойти», а он ответил: «Нет».

Майкл: Но для вас это имело значение.

Кэтрин: Да, в моей голове.

Стив: И для Дэвида это, должно быть, тоже имело смысл, потому что он вписал ваш эпизод в сценарий. В третьей серии, после сцены, где Кармела приглашает вас обслуживать вечеринку. Вы – одна из ее самых близких подруг, а она обращается с вами как с простой официанткой, и тогда вы сообщаете ей, что трахались с Тони. Это замечательный