Другие вопросы, которые поставила минувшая газовая атака, — это вопросы санитарной тактики, сортировки и подачи первой помощи. Газовая атака в случае ее удачи со стороны неприятеля есть отравление масс — десятков, сотен, а может быть, и тысяч человек. Уже a priori нужно думать, что штат полковых врачей не будет в состоянии справиться с массой даже добравшихся до перевязочного пункта, не говоря уже о тех, кто остался лежать в окопах, ходах сообщения и т. д. Сам по себе характер подачи первой помощи газоотравленным требует исключительной интенсивности, ибо отравление действует как бы скачками и обрушивается иногда всей тяжестью совершенно неожиданно как для врача, так и для самого больного — без предвестников. Мне лично пришлось неоднократно слышать от врачей Варшавского района, Осовецкого, Рижского и, наконец, самому убедиться, как часто человек, сегодня пришедший на ногах, завтра гибнет при крайне тяжелых явлениях отека легких, слабости сердца или тяжелых мозговых явлениях. Описаны случаи мгновенной смерти эвакуируемых на платформах, и, вероятно, в последующих докладах мы услышим не одно на это указание.

При такой обстановке 3–4 врача с фельдшерами и санитарами, естественно, будут персоналом слабым, да к тому же за одной газовой атакой будет вторая, затем третья и, наконец, огневой бой.

Первые часы отравления у газоотравленных пройдут в явлениях шока и тяжких явлениях со стороны дыхательных органов — достаточно вспомнить все описания и рассказы врачей, подававших первую помощь. Эта картина всем известна. Здесь врач должен бороться за поднятие деятельности жизненных центров и за кислород. Совершенно ясно и определенно тот вопрос поставлен год тому назад английским врачом Хиллом. Он дал целый ряд ценных указаний по подаче первой помощи — как в отношении защиты сердца от угнетающих действий рефлекторного характера, так и борьбы с массой выпота, затопляющего легкие: искусственная рвота, введение кислорода под давлением, помещение больных в камеру с высоким давлением. Относительно первого, ввиду большой предрасположенности газоотравленных давать кровоизлияния в белое вещество головного мозга, нужно оговориться: вероятно, здесь нужно рекомендовать большую осторожность.

Если принять во внимание, что большинство средств, применяемых при шоке, придется вводить подкожно, то мы можем себе представить, что за работа выпадет на долю врачей только по проведению этого лечения. Далее — дача кислорода. Существующий способ дачи кислорода — дело не всегда выполнимое у газоотравленных: они возбуждены, иногда мечутся и выбивают все из рук, подающих помощь. Поэтому здесь тоже будет спрос на персонал. Если же мы попытаемся провести кислородную терапию под давлением, а это нужно проводить, и легко достигнуть этого, то спрос на персонал еще увеличится. Часть врачебного персонала должна еще уделять внимание административным обязанностям по эвакуации и быть готовой защищать скопившихся у передового перевязочного пункта от последующих газовых волн.

Наконец, сортировка раненых: а) для подачи в перевязочную, где может быть оказано более активное вмешательство, как, например, венесекция, инфузия или трансфузия и т. п.; б) для отправки в перевязочный отряд; в) для отделения безнадежных тяжело больных. Легко себе представить лежащие группы газоотравленных в окружности землянки передового перевязочного пункта в несколько сот человек и трудно себе представить активно-продуктивную деятельность одного, много трех врачей. На пункте перевязочного отряда дивизии должна повториться та же картина с тем отличием, что в перевязочном отряде помощь должна быть серьезнее.

По нашему личному знакомству с обстановкой дела необходимо теперь же приступить к тому или иному решению этого вопроса, если не окончательно, то хотя бы в виде опыта: необходимо создать на местах повторных попыток неприятеля к газовым атакам склады медикаментов и кислородных баллонов. Но главное — иметь в распоряжении корпуса, которому по характеру занимаемой позиции может угрожать газовая атака, резервный отряд особого назначения именно на случай газовых отравлений или, скажем, массовых ожогов, что тоже возможно. Эти отряды, состоящие из врачей и сестер, движутся с возможно меньшей тратой времени на места газовых атак и поступают в ведение частей, подвергнутых газовой атаке. Фантастично это или реально, мы покажем на примерах.

В мае 1915 года была атака в 40–45 верстах от Варшавы. Автомобильный пробег — 2 часа.

25 сентября — атака на Икскюльском предмостном укреплении; автомобильный пробег при самой худшей дороге — полтора-два часа.

Атаки под Оссовцом — возможность добраться до места атаки также не превышала 2 часов.

Все эти примеры выбраны наудачу; из них следует, что если бы организовать такие отряды не то что при корпусах, а при штабах армий (например, 2 отряда), то тогда, располагая их в пунктах наиболее легкой доставки к местам, предрасположенным к газовым атакам, мы могли бы сильно поддержать врачебные силы врачей, рациональнее помочь и быстрее эвакуировать газоотравленных. Конечно, такие отряды во время бездействия должны быть использованы более или менее продуктивно, может быть, для целей медицинского наблюдения при работе газовых инструкторов или в работе близлежащих лечебных учреждений.

Такие отряды, в свою очередь, имеют необходимые запасы общего и специального инструментария и медикаментов. Мы предвидим массу возражений, но вопрос этими возражениями не будет ни решен, ни снят с очереди — ибо его ставит жизнь, и за отказ от решения придется платить чужой жизнью.

Мы не считаем себя вправе здесь передавать ни впечатления врачей, перед которыми лежали сотни отравленных, ни больных, которые видели, лежа среди сотен газоотравленных, что очередная помощь до них дойдет не скоро.

Вопрос об эвакуации в технической части теперь в значительной мере для русской армии решенный. В отношении газоотравленных нужно вести речь не о транспортных средствах, а о порядке эвакуации. Нам кажется на основании некоторых данных из отчетов лечебных учреждений о сроках прибытия и сроках смерти прибывших, что в отношении одной группы отравленных нужно желать возможно скорейшей доставки, в отношении второй, более тяжело пострадавшей, нужна строгая сортировка. Тяжко отравленных положительно не следовало бы перевозить: смерть в пути есть явление чрезвычайно тяжелое; в отношении же большинства этой группы нужна подготовка к эвакуации; определенное число таких больных нужно выдержать в лазаретах дивизии.

Смертность по срокам доставки

Ясно, что было бы лучше кандидатов на первую группу оставлять в лечебных учреждениях дивизии, выдерживать определенное время. Ввиду того, что по состоянию вопроса терапия и в районе дивизии, и в районе госпиталей головных пунктов по преимуществу симптоматическая и мало чем будет отличаться, задержка в смысле терапии упущений не принесет, а в смысле охраны сил газоотравленного выигрыш будет несомненный: непрерывно кашляющего, с постоянно изменчивым пульсом, только что оправившегося от шока газоотравленного везти по пыльной дороге не всегда рационально. При опросе были массовые заявления на тяжесть транспорта, хотя транспорт был наилучший и довольно скорый.