И глотает его – фагоцитирует.

Но вот что любопытно, фагоцит съедает, то есть переваривает, исключительно мембрану эритроцита, белки из цитоплазмы и кое-какие скудные запасы глюкозы, а вот весь гемоглобин выплевывает! Понятное дело, ведь свободный гемоглобин – яд. Правда, это все происходит в селезенке, и там за дело принимаются другие клетки, тоже лимфоциты, но местные жители – могильщики. Они быстренько обрубают у гемоглобина белковые хвосты, которые уходят в дело, разбираются на кирпичики-аминокислоты и затем встраиваются в молекулы резервного белка крови – альбумина, а вот гем в чистом виде под названием «свободный билирубин» или в связанном с белком (тогда его называют связанным билирубином или в некоторых анализах – прямым, хотя ничего прямого в его формуле нет), отправляется в печень на переработку и становится желчным пигментом.

Селезенку ведь не случайно еще называют кладбищем эритроцитов.

Нужно сказать, что фагоциты из селезенки отлавливают не только старых эритроцитов, но и чужих, донорских. Однако иммунитет, несмотря на агрессивное отношение к «чужакам», дает совершить несколько циклов донорским клеткам по кругам кровообращения.

Поэтому вливание донорской крови при необходимости восполнить объем клеток-эритроцитов имеет большую важность.

Странный вопрос

Как дышат клетки?

Как дышим мы, я надеюсь, понятно. Вдох-выдох… Воздух зашел в легкие, вышел. Кислород забрался, углекислый газ отдался. А вот что дальше происходит с кислородом?

Есть такое смешное шестиногое животное, живущее тысячи лет, – тихоходка. Нечто среднее между червями и членистоногими. Она никуда не спешит, крови в привычном для нас понимании не имеет (вместо нее ее тело содержит некую жидкость) и обходится без легких, получая необходимый кислород прямо через кожу – оболочку. При этом поговаривают, что она может выжить даже в вулканической лаве, космическом холоде и вакууме, хотя я в это не верю. Но она действительно обладает очень высокой выживаемостью в крайне трудных условиях. Вот бы нам быть такими, как тихоходки!

Вернемся к нашей красной крови, содержащей белки, жиры, углеводы, гормоны, соли, воду и железо. Красная кровь – это эритроциты и тромбоциты клеточной массы жидкой ткани, текущей в сосудах и называемой в русском языке просто кровью. Она (красная) переносит газы. То есть участвует в важнейшем деле, называемом дыханием.

ДЫХАНИЕ – ЭТО НЕ ТОЛЬКО ВДОХ-ВЫДОХ. ЭТО ПУТЬ КИСЛОРОДА!

Кислород берется из атмосферного воздуха, куда отдается растениями по ночам в процессе темновой фазы фотосинтеза. На вдохе он поступает в легкие, а точнее, в альвеолы. Это пузырьки на конце самых мелких бронхов – бронхиол. В этих пузырьках для воздуха тупик, а для кислорода путь дальше – внутрь организма. Тут он утрачивает самостоятельность. Кислород берут за валентность 2-, как за руку, и ведут через тоненькую стенку альвеолы через вещество, без которого эту функцию поводыря выполнить невозможно, – сурфактант[50]. Выводят в капилляры, пронизывающие ткань легкого, и передают эритроциту, перед этим как раз освободившему место, отдав углекислый газ. Этот процесс на данном этапе называется внешнее дыхание.

Раз есть внешнее, должно быть и внутреннее, только в медицине его принято называть тканевым, ведь путь кислорода в тканях продолжается, но не кончается.

Кислород забирается[51] клетками из крови и отправляется в «энергоподстанции» – «печки», которые называются митохондрии. Здесь кислород участвует в горении – окислении различных веществ для образования АТФ.

Это своеобразный «конденсатор» или генератор энергии на одну операцию в биохимических реакциях. АТФ образуется из АДФ – аденозин-2-фосфата – и ортофосфорной кислоты. Чтобы эта реакция произошла в митохондрии, и нужен кислород, который свяжется с углеродом и водородом, образуя при этом углекислый газ и воду. Все это вам, может быть, уже известно, а может быть, и нет[52].

Итак, путь кислорода разделился на два в результате сгорания глюкозы и жира: образуется два окисла – углекислый газ (СО2) и вода(Н2О).

Пути воды понятны: сохраняться и циркулировать по организму в меру необходимости, перемещаясь, как сквозь губку, туда, где больше веществ, ее любящих, выделяться с дыханием, потом, калом и мочой.

Углекислый газ хорошо растворяется в воде, и потому часть его отдается эритроцитам, часть связывается с аминами (NH3-) и водой, небольшая часть – с белками плазмы венозной крови, поскольку именно в венозную кровь клетки выделяют углекислый газ.

СО2 из плазмы, если не слишком прочно связан с другими веществами, как, например, с аминами в мочевине (карбамид), постепенно забирается эритроцитами и относится в малый круг кровообращения (МКК).

А что у нас омывает кровь в малом круге кровообращения? Правильно, легкие! То есть там СО2 покидает организм через стенку альвеол и отправляется в воздух планеты Земля.

Здесь СО2 попадет к растениям, подвергнется процессу фотосинтеза, спасибо К. А. Тимирязеву[53], где вместо АТФ роль источника энергии сыграет квант солнечного света (фотон).

Углерод уйдет на синтез глюкозы, а лишний кислород за ненадобностью выбросится в атмосферу.

Вообще-то, из газов в атмосферу Земли мы выбрасываем не только кислород, но к дыханию это уже никак не относится, скорее к пищеварению.

Итак, дыхание делится на два типа: внешнее и тканевое. Именно для него и нужна кровь, чтобы доставлять кислород и (примкнувший к нему) углерод от легких в ткани и из тканей в легкие.

Весь путь кислорода от вдоха до выдоха имеет в итоге только одну важнейшую задачу – синтез АТФ. Без АТФ организм не может жить.

Не клетки, а пластинки

Про тромбоциты я немного рассказал в главе, посвященной свертыванию. Уже ясно, что это не клетки, а пластинки, которые отщепляются от родовой клетки красного ростка костного мозга (однако в природе есть живые организмы, у которых тромбоциты – клетки, то есть имеют ядро и, вероятно, даже могут делиться сами).

Откуда взялось такое название – «тромбоциты»?

ДАВНО ДЕЛО БЫЛО. КОГДА ЕЩЕ ТОЛЬКО-ТОЛЬКОИЗОБРЕЛИ МИКРОСКОП И НАЧАЛИ ИЗУЧАТЬ КРОВЬ, ВРАЧИ УВИДЕЛИ, ЧТО ЭТА ЖИДКОСТЬ ИМЕЕТ ФОРМЕННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ, И ВСЕ, ЧТО В НЕЙ НАШЛИ, ОТНЕСЛИ К КЛЕТКАМ КРОВИ.

В связи с неточностью описаний и отсутствием фотографии как способа сохранения изображений, а также запутанностью терминологии в ранние периоды развития микроскопии момент первого обнаружения тромбоцитов точно неизвестен. Их открытие приписывается Альфреду Донне в 1842 году, но есть мнение, что тромбоциты наблюдал и описал еще сам создатель микроскопа, Антони ван Левенгук, в 1677 году.

Термин «кровяные пластинки», который до сих пор является предпочтительным в англоязычной медицинской литературе (blood platelets), был введен итальянским исследователем Биццоцеро в 1881 году. Биццоцеро