многое складывается против вас. Разумеется я не мог не навести справки и мастере алхимии, что пришёл из ниоткуда и собирается на меня работать. Легенда о пытливом изобретателе, что интересуется проклятыми артефактами, была действительно хороша, но невозможно скрыть вашу связь с охранкой.

— Вот именно! Я работал на охранку и всегда был предан Империи!

— Ключевое слово здесь «работал». Вас изгнали, значит было за что, но не казнили, значит рассчитывали получить от вас какую-то пользу. Я копнул немного больше чем следовало. Вы были мастером над отравителями, создавали совершенные яды, способные гарантированно убить конкретного человека не оставив никаких следов. Годы безукоризненной службы, величайшая компетентность, и вдруг стремительное падение. С приземлением в нашем, простите мою грубость, отстойнике. Слишком много странностей, на которые я закрывал глаза, пока они не продолжились в Академии.

А вот теперь дело плохо. Мне нужно это место и, хотя подсидеть архимага было бы неплохим решением, я к этому не стремился, избегая лишних хлопот. Но теперь он меня подозревает, а значит я уже не смогу просто его отравить. Что делать? Похоже придётся пойти на крайнюю меру. Рассказать правду. Я закрыл лицо руками, сделал несколько глубоких вдохов, и лишь вернув совершенное спокойствие вновь поднял голову.

— Больше нет смыла скрывать. Я всегда был предан Империи и Императору. И виновен лишь в собственной ошибке. Император лично желал смерти одного смутьяна из боярских детей, причём смерть должна была стать хоть и внезапной, но совершенно не подозрительной. Я подготовил отраву, о как она была хороша, настоящий шедевр. И шедевр не сработал. Боярин выжил, да ещё и заболел так, что каждой собаке стало ясно, его пытались отравить. Но так же быстро этот мятежник оправился и до того как была объявлена опала, успел скрыться. А я попал под подозрение. Будто спас мятежника не то корысти ради, не то ради личных амбиций.

— А вы значит были невиновны в этих пороках?

— Нет, если я и был виновен, то лишь в непредусмотрительности. Боярин по всем расчётам должен был умереть. Я предусмотрел всё, что возможно, но не смог догадаться, что он окажется даймоном, который при перерождении получил иммунитет к ядам, должно быть имел дело с ними ещё в прошлой жизни. Я должен был предвидеть, и хоть не виню охранку за то, что меня изгнали, но поклялся, что больше не допущу подобной ошибки и буду учитывать самые невероятные теории. И если вы доверитесь мне, я поделюсь фанатическими соображениями с вами.

— Хорошо, можете считать что вы меня заинтересовали. В этом деле тоже замешан даймон?

— Этот вариант никогда нельзя сбрасывать со счетов, уж мне это известно лучше прочих. Но здесь может скрываться кое-что похуже. Сознание голема надёжно защищено от обычных воздействий, но как и в случае с тем чёртовым мятежником, я не мог предусмотреть использование запретных искусств. Существует магия, которая во много схожа с созданием голема.

— Так… Значит среди нас есть адепт тёмных искусств виновный в происшествии. И кто это? Горелова? А может Хренов, хотя всем известно что его магические силы дотла выжжены в сотнях дуэлей? А может, — брови Архимага нахмурились, — Вы подозреваете меня?

— Нет… Вас я проверил в первую очередь. Истина в том, что опытный Ведун не попался бы так глупо. Но если это юный талант, всё становится на свои места. Донников…

— Этот рыжий недотёпа?

— Да, именно этот недотёпа. Его способностей богатыря едва-едва хватает чтобы удержаться в нашей, прямо скажем, не самой престижной академии. Другими талантами он также обделён… Так мы должны были считать. Но что если богатырь лишь завеса, скрывающая родовую предрасположенность к чернокнижию? Род Донниковых настолько древний, что связан с самими Рюриковичами. А значит наверняка хранит некие тайные знания, пришедшие с тех тёмных времён, когда в землях скальдов бушевала бесконечная зима, и мёртвые вставали из могил. Постигая искусство создания ядов, я ознакомился с практиками создания, о, это невозможное сочетание слов, живых мертвецов.

— Не вижу ничего особенного в поднятии пары мертвецов…

— Не просто мертвяков или упырей. Скальды владели таинством создания трэллов, мёртвых слуг, которые создавались из ещё живых людей. Разумеется, любой человек, даже распоследний холоп сможет сопротивляться обращению, поэтому для ритуала требовались долгие пытки с полным подавлением воли, что было совсем неэффективно, так как сводило на нет все ценные качества будущего трэлла, но что если…

— Погоди! — в глазах Архимага загорелся огонёк живого интереса. — Я хочу догадаться сам. Если для создания трэлла нужно живое тело с полностью разрушенной душой, то голем, у которого нет собственной воли, позволяет создать трэлла без особых усилий. С этим может справиться даже студент с небольшими склонностями к запретным искусствам. Если же за дело возьмутся опытные маги… Эти трэллы, насколько они хороши?

— Идеальные слуги. Они сохраняют все знания, полученные при жизни. Способны учиться, но при этом лишены человеческих слабостей, а главное — не способны предать хозяина. Донников, который оказался один на один с големом не мог удержаться от соблазна опробовать магию предков. И его эксперимент удался! Бедолага Сталин стал орудием для удовлетворения жалких амбиций этого выскочки.

Архимаг задумался, и через пару минут наконец выдал:

— Хорошо. Думаю я смогу утрясти неприятную ситуацию, хотя о торговле гаввахом на пару месяцев придётся забыть. Я понесу значительные убытки, но если мы сможем создавать трэллов, то легко возместим все потери и останемся в плюсе.

— Так что делать с Донниковым?

— Пока просто следить, не допуская новых инцидентов. В нужный момент мы прижмем его и вытянем необходимые знания. Считайте что временно вы вернули моё доверие. А сейчас мне нужно удалиться на несколько дней. Вести переговоры с Малафеевым-старшим, который взбешён гибелью отпрыска.

— Это создаст помехи делу?

— Нет. Малафеев всего лишь посредник, побрыкается для вида и вернётся в стойло. К сожалению, мне придётся потратить драгоценное время на это ничтожество. Постарайтесь сохранить порядок в Академии до моего возвращения.

— Не волнуйтесь, я обеспечу порядок.

— При всём уважении… У меня отвратительное предчувствие. Намедни снился неприятный сон, что по возвращении в Академию я застал лишь дымящиеся руины… Примите все меры, что сон не воплотился в реальность.

Из архивов охранки. Снегов

Личная карточка преподавателя

Снегов Семён Гнидович

Предмет: Алхимия.

Особые приметы:

Бледное лицо, чёрные глаза, нос крючком, рост выше среднего, для дев юных дюже привлекателен. Ум острый, голос спокойный, характер мрачный