Шрифт:
Закладка:
— Маша, посмотри, кажется местами я стал больше!
Девушка покраснела и хихикнула:
— Какой же ты нахальный! — голос вдруг стал томным. — Думаешь я сама не заметила?
Нежная рука опустилась на моего дружка, который и впрямь напрягся так, словно тоже старался дорасти до размеров как минимум руки. Дальнейший сеанс лечения продолжился в горизонтальном положении и длился до самого рассвета.
Интерлюдия. Герои и Злодеи
— Я не понимаю, почему мы до сих пор не начинаем. Мне скучно, — капризничала Горелова.
— Мы ждём пока подойдёт Хренов. — Огородничий процедил фразу сквозь зубы, едва сдерживая гнев.
За тот год, что я здесь проработал, успел убедиться, что архимаг не то презирает, не то вожделеет магичку, скорее всего и то, и другое, вопрос лишь в каких пропорциях смешаны два этих яда?
— Я до сих пор не понимаю, что среди нас делает это животное? Его единственное достоинство тот огромный отросток, что выпирает из штанов. Неужели в нынешней Империи этого достаточно чтобы занять место в Академии? В то время когда сотни достойных магичек мечтают о подобном месте, мы терпим этого безответственного мужлана! С огромным…
— Будьте снисходительны барыня, — голос Огородничего сочился елеем, и это лучше всего выдавало насколько он взбешён. — На рассвете Хренов получил от меня срочное поручение, прямо связанное с нашим… происшествием.
Да уж, Горелова, с её непримиримой ненавистью ко всему мужскому роду, и Хренов, мужские черты которого столь явно выпирают — воистину горючая смесь. Не удивлюсь, если Огородничий будет до последнего удерживать его в Академии только чтобы позлить нашу горячую девицу. Ну и ради божественных эликсиров, само собой.
За дверью раздались тяжёлые шаги и в проёме возник знакомый силуэт. В руке он сжимал увесистый мешок, из горловины которого торчали ученические сапоги. Пять штук.
— Хренов, вы опять опоздали.
Ха, Огородничий похоже забыл, что Хренов отсутствовал по его поручению, настолько он раздражён. Но Хренов не обиделся и продолжал ухмыляться.
— Да ладно вам, всё равно первые полчаса Горелова как обычно мой хрен обсуждала.
— Да как ты смеешь!!!
— Извиняйте боярыня, не для вас дубок вырос. Разве что выпить… Да нет, не выпью я столько.
— Прошу вас, сослуживцы. Уважайте друг друга и тратьте время на бесполезные ссоры. — Вот теперь в голосе архимага проснулось железо, а значит он вернул самообладание. — Тем более что дело, по которому мы собрались, жизненно важно как для нас, так и для нашей многоуважаемой Академии!
Горелова заткнулась, Хренов продолжал ухмыляться, но тоже молчал. Архимаг продолжил:
— Сегодняшним утром мы не досчитались троих студентов. Мой волшебный глаз указал, что ночью они выставили окно на втором этаже и ушли в сторону леса, где след и пропал. Я отправил многоуважаемого Бирюка Горыныча поискать недорослей. Судя по всему, они в этом мешке?
— Ну, то что осталось, остальное разве что у волков из задниц выковыривать. А ведь говорил бестолочам, что ночью от леса нужно подальше держаться.
— Ты же сам их в лес отправляешь, недоумок! — вспыхнула Горелова.
— Не надо грязи, боярыня. С моих занятий ещё ни один школяр ни разу не пропал.
Прозвучало многозначительно.
— Прошу вас, не надо новых ссор. Бирюк Горыныч, благодарю вас за помощь, нам бы пришлось тратить на поиски целый день. Но благодаря вашей помощи можем с чистым сердцам написать несчастным родителям, что чада их нарушили правила Академии, самовольно ушли в Лес Зачарованный да там и сгинули в клыках тварей хищных. За сим задерживать вас не смею.
— Ну, тогда бывайте, сослуживцы.
На прощание Хренов будто случайно покачал своим достоинством, от чего у Гореловой едва не пошла пена изо рта, но всё же магичка сдержалась.
Едва исполинская фигура скрылась за дверью, архимаг помрачнел пуще прежнего.
— А теперь по делу. Версию для непосвящённых вы услышали, но есть нюансы. Во-первых, при Малафееве был крайне ценный предмет. Да, тот самый. И что-то подсказывает, что ни в мешке, ни, как метко выразился наш великан, в задницах у волков его нет. Во-вторых, выставленное окно, через которые вышли недоросли, вернулось на место, и без всякой магии. В Академии бродит убийца и вор, а у нас серьёзные неприятности. К великому сожалению, за пропавшую драгоценность уже была получена предоплата, и мне придётся приложить значительные усилия, дабы устранить последствия этого конфуза. Не говоря уже о том, что покупателем был отец почившего Малафеева.
— Я всегда говорила, что среди нынешних школяров слишком много всякого отребья. Желаете чтобы я усилила охранные чары на стенах и ограде?
— Да, благодарю вас. Пока что этого достаточно. Можете быть свободны.
Надо же, легко обошлось, пусть я сидел всё собрание словно безмолвная мебель, меня это полностью устраивает…
— А вас, Снегов, я попрошу остаться.
Вот и неприятности. Не нравится мне этот архимаг, и всё же я искренне пытался не портить с ним отношения.
— Разумеется.
Горелова просидела на месте чуть дольше, чем требовали приличия, должно быть проклиная про себя мужланов, что вершат какие-то тёмные дела в тайне от неё, но всё же на конфликт не пошла и убралась прочь.
А голос архимага прозвучал настолько доверительно, что я серьёзно напрягся:
— Семён Гнидович, не сочтите за оскорбление, дабы уберечь вашу репутацию я и решил поговорить наедине. Перед смертью я встретился с Малафеевым, и между дело тот упомянул, что на него пытался напасть Сталин. И вы, став свидетелем стычки, встали на его сторону.
Трое студентов несомненно убиты, и в деле замешан ваш голем. Я вынужден принять меры.
К концу фразы Архимаг чеканил каждое слово спокойным, но не допускающем неповиновения голосом.
— Подождите! Я знаю, Вы мне не доверяете! И для этого есть причины. Но в этом деле я совершенно не при чём! Разумеется, вы вольны повесить на меня всех собак, но это не поможет найти истинного виновника.
Архимаг горько вздохнул.
— Снегов, я и правда хочу вам верить. Вы умный человек и умеете вести дела. Но слишком
