Шрифт:
Закладка:
Торжествуя, как человек с заряженным пистолетом против безоружного врага, которого застал врасплох контратакой, он поднимает дрель и в последний раз нажимает на спусковой крючок.
В ответ на это издалека раздается тоненький голосок:
– Мамочка! Почему папа сверлит?
Том выключает дрель, но когда стихает шум мотора, слышит в комнате по другую сторону стены новый звук: что-то вроде тихого топ-топ-топ босых ног.
Похоже, Муты, даже перестав кричать и стучать, не удалились в постель. Напряженные и бормочущие или разъяренные и дергающие себя за средневековые стрижки, они по-прежнему на позициях.
Том придвигается ближе, прижимается ухом к стене. Он чувствует себя нелепо, но ему крайне любопытно, как отреагируют соседи. Что это, топот?
Вот снова: пара ног кружит по твердому покрытию. Стук-шлеп, стук-шлеп, стук-шлеп, круг за кругом. Должно быть, в той комнате деревянные полы. И, видимо, соседи кричат, хотя из-за стены и пустоты в этой комнате голоса Мутов напоминают кваканье и визг. В тоне кого-то из них особенно неприятная резкость, будто человек заставляет себя жестоко хохотать.
Ошарашенный не менее, чем от встречи с сумасшедшим незнакомцем на улице, Том испытывает приступ дискомфорта. Он пытается игнорировать эту перемену в себе – от триумфа к тревоге – и снова дивится акустике в этих старых зданиях.
В комнате соседей продолжается топот, но между ударами ног по полу возникают долгие паузы, из-за чего Том представляет, что теперь кружат не семенящие, а вышагивающие ноги. Или они перепрыгивают с места на место со скоростью, превышающей возможности всех, кроме олимпийцев.
Шаги внезапно смолкают, наступившая тишина набухает и затягивается так надолго, что Том успевает оглядеть комнату, словно стараясь убедиться, что стены выдержат. «Выдержат что? Не будь дураком».
Даже новая лампочка едва рассеивает сумрак в комнате. Глубокая тьма исходит от самих стен. И так в каждой из передних комнат, даже днем. Том никогда раньше не сталкивался с таким нездоровым полумраком в помещениях. В комнатах будто царит суровая убогость пережившего войну мира. Цепляющиеся за все меланхолия, серость, уныние, безнадежная покорность трудных времен.
Они подумывали устроить тут столовую, но ты никогда не разглядел бы то, что у тебя в тарелке. В квартире семья Тома привыкла есть перед телевизором. Целая комната для приема пищи кажется им чем-то захватывающим и новым, но в то же время нелепым и анахроничным.
А еще они не могут привыкнуть к такому простору внутри дома. В их квартире были две маленькие спальни, кухня, больше подходящая для трейлера, туалет, который был бы уместнее в игрушечном домике. Том заметил, что Фиона робко заглядывает в помещения этого дома, словно удостоверяясь у их владельцев, можно ли ей войти. Грейси не перестает бегать по комнатам, точно она на улице. Но боится оставаться слишком далеко от родителей и часто прибегает обратно, откуда бы ни начинала свои экспедиции, бросается им в объятия, почти рыдает. Говорит, что «заблудилась».
И тут словно его оценка комнаты подстегивает злобные наклонности тех, кто живет за стеной, – странные звуки возобновляются. Но теперь звучат ближе к полу, почти у самых ног. Том отходит от стены.
Он уверен, что у Мутов нет собаки или какого-то другого домашнего животного. И они не фермеры. Но царапанье у основания стены напоминает о когтях Арчи, когда тот скребет заднюю дверь, отчаянно стараясь выбраться в сад. Да, звуки волнения наводят на мысль о возбужденном животном, крупном и четвероногом, которое пытается пробиться на эту сторону.
Том отступает еще дальше и кладет дрель на верстак. Затем уже в дверном проеме с ужасом и восхищением смотрит на стену, ожидая, пока царапанье прекратится.
Некоторое время он остается на месте, поскольку то ли разламывание, то ли разгрызание плинтусов не прекращается. Как и неистовое кружение жестких лап. Это все равно, как если бы один из Мутов скреб стену вилкой, а другой топтался бы по замкнутому пространству в обуви на деревянной подошве.
Тому хочется, чтобы Фиона пришла и услышала это, но она, ясное дело, не пойдет. К тому же не стоит снова провоцировать жену. Так что Том просто закрывает дверь, за которой не утихают топот невидимых ног и царапанье, и бредет прочь, стыдясь взгляда, против воли брошенного через плечо. И еще одного.
У подножия лестницы Том отводит глаза от свисающего с потолка белого кабеля. Приходится подавлять жуткий всплеск собственного воображения, подсказывающего, что он только что сделал ситуацию гораздо хуже, чем она была.
13
Едва Том выключает машину для шлифовки пола, раздается перестук шпилек по потертым ступеням. Мгновение спустя появляется Фиона в своей униформе: темно-сером костюме, блузке с принтом и бейджиком, туфлях на высоком каблуке. Она сделала прическу и красивый макияж. Первый рабочий день в банке после недельного отпуска, взятого для переезда.
Том присвистывает. Рукой в перчатке сдвигает защитные очки на лоб, а оттуда в волосы. Его лицо, джинсы, толстовка с капюшоном и рабочие ботинки покрыты древесной пылью.
– Ты когда-нибудь фантазировала о строителе?
Фиона приподнимает бровь, дерзко улыбается.
Наверху хлопает сиденье унитаза. Она поворачивается и хрипло кричит:
– Грейси! Почистила зубы? И если сходила по-большому, то должна смыть!
Том морщится.
– Иллюзия рассеялась.
Туалет наверху несколько раз лязгает. Затем слышится журчание, похожее скорее на струйку, чем на смыв, за которым следует хор стонов, эхом разносящихся между полом ванной и коридором.
Раздается топ-топ-топ маленьких ножек, после чего по деревянной лестнице с грохотом спускается Грейси. Фиона настороженно наблюдает за дочкой.
– Не так быстро. Ступеньки крутые. Ты к ним не привыкла, милая. – Накануне Грейси упала. Не пострадала, но перепугалась. – Помнишь, мама говорила, что мы далеко от скорой помощи. Нужно быть осторожнее.
Том чувствует в благоразумных словах жены укол обвинения, словно его укоряли в том, что он упустил из виду, когда настаивал на покупке дома, который, вероятно, большую часть года будет оставаться полной опасностей строительной площадкой.
Любое напоминание о том, сколько всего требуется, чтобы сделать дом пригодным для жилья, всегда сопровождается холодным призраком их финансового положения.
– Когда твой босс отвернется, набивай сумочку деньгами. Полтинниками. Никаких пятерок.
Грейси благополучно добирается до подножия лестницы.
– Ты нашел Уоддлса, папочка?
– Скоро найду, любовь моя. Сегодня. С ним все в порядке.
На
