Вместе-то они никогда не приезжали, ее папка был женат и всячески скрывал их знакомство. Поэтому Ларочка появлялась в ресторане только в его отсутствие. Счастливая-счастливая. Но недолго ее счастье продлилось — примерно месяц назад Лаура к нам вернулась. А друг ее, наоборот, пропал.

— Другую завел?

— Какое там! Все еще проще — Лаура забеременела, а он не захотел на ней жениться. Точнее, не захотел ради нее бросать законную жену. Вот она с ним и порвала.

— Так он ее обманывал, говорил, что холостой?

— Все она прекрасно знала о его семейном положении!

— Так чего же тогда обижаться?

— Видите ли, Федор Евдокимович, папа у Лауры — добряк, а мама очень строгих правил. Она ревностная католичка и никогда бы не простила дочери внебрачного ребенка.

— Так зачем же тогда рвать с отцом этого ребенка? Надо над душой у него стоять, уговаривать, целыми днями в уши жужжать, как вы ба…, пардон, как женщины умеют.

Вербицкая бросила на сыщика быстрый взгляд и улыбнулась:

— Так она другим способом пыталась его уговорить.

— Каким таким способом?

Графиня засмеялась:

— Подрастете, поймете.

Филаретов обижаться не стал.

На «Сен-Лазар» они пересели на тринадцатую ветку. До «Порт де Клиши», где жила графиня, оставалось пять остановок.

— Я вот что подумал, — сказал Филаретов, — а не мог этот самый Лаурин ухажер ее и прирезать?

— Не мог, — ответила графиня. — Мы сначала тоже так думали, а потом узнали, что его самого убили, за день до смерти Ларочки.

— Во как! А его-то кто убил?

— И это неизвестно. Я вам открою один секрет и попрошу вас об этом никому не говорить. Фамилия Ларочкиного «папки» — Навахин.

— Навахин?! Большевистский банкир, убитый в Булонском лесу?

— Именно он.

— Ничего себе!

— И как тут прикажете не бояться? Банкира убили, потом Лару… Я вот все думаю, а не дело ли это рук испанца, знакомого Дмитрия Сергеевича? Он ведь тоже пропал.

— Какого испанца?

— А из тех, кто вербует по кабакам наших офицеров на войну с испанскими большевиками.

Они подошли к грязно-серому семиэтажному дому.

— К себе не приглашаю, маман будет фраппирована столь ранним визитом. Оревуар, мон ами[60], до скорой встречи!

Филаретов поцеловал графине ручку, прикинул, пытаться целовать в губы или нет, решил, что не стоит, и откланялся.

Засыпая, Ольга Аркадьевна улыбалась и вспоминала провожатого. Затем ее личико нахмурилось. «Откуда он знал, что Лауру зарезали? Я же ему не говорила»!

Глава 8

Доклад агента слушал сам директор специальной бригады комиссар Рош, причем слушал не перебивая, и только когда Филаретов кончил, задал несколько уточняющих вопросов.

Из рассказа Ольги Аркадьевны следовало, что Навахин был коротко знаком с неким месье Себастьяном, но знакомство это всячески старался скрыть.

— Вместе они никогда в ресторан не приходили и не уходили, за одним столиком не сидели. Но мы с Веркой несколько раз видели, как они шепчутся в уборной.

— В уборной? — изумился Филаретов.

Графиня опустила глаза.

— Наша комнатушка рядом с уборной, стенка между ними тонкая, и все, что там происходит, нам прекрасно слышно. Сколько раз мы просили хозяина обшить стену ватой, какое там! Станет он на комфорт консоматорш тратиться. В уборной одна кабинка и один писсуар, стало быть, троим там делать нечего. И я обратила внимание, что Дмитрий Сергеевич и Себастьян часто посещают ее вместе. Стоит одному туда отправиться — другой вслед за ним идет.

— Так может быть, это простое совпадение!

— Нет, они там разговаривали, а в последний вечер сильно поругались.

— И о чем спорили?

— К сожалению, я испанского языка не знаю, но по тону видно было, что убить друг друга готовы. И вот, после того как они поругались, Себастьян и Дмитрий Сергеевич в ресторан ходить перестали. Потому-то я и подумала, не убил ли Себастьян Навахина. У испанцев кровь горячая, они что наши кавказцы.

Комиссар Рош, его помощник Кламар и инспектор Лансело знали друг друга двадцать пять лет. Поступив в один год на службу в префектуру, они вместе и боевое крещение получили: как-то осенним вечером их откомандировали арестовывать опасного бандита. Утром двое привели арестованного в судебную полицию, а третьего карета «скорой помощи» отвезла в больницу с пулей в груди…

С того дня они не разлучались и так хорошо сработались, что трудно было представить случай, когда бы они расследовали дело порознь.

Рош отличался хитростью и изобретательностью и благодаря этим качествам продвинулся по служебной лестнице выше своих друзей, Кламар брал выносливостью, упорством и терпеливостью, а Лансело блистал своей культурностью и образованием и при перекрестных допросах играл роль «хорошего полицейского».

— Этьен, поищи этого испанца по прописке.

Кламар кивнул головой:

— Конечно, патрон! В Париже живет всего 350 тысяч иностранцев, я его в два счета найду!

— Не ерничай. Сколько из этих трехсот пятидесяти испанцев? Сколько среди испанцев мужчин по имени Себастьян? Сколько из них подходят по возрасту? Возьми в помощники новенького, и вперед.

— Как скажешь, — недовольно проворчал инспектор. — Только, по-моему, здесь надо с другого боку подходить.

— Об этом позже поговорим. Ну а вам, месье, — обратился Рош к Филаретову, — судебная полиция выражает благодарность. Спуститесь в кассу, там вас ждет оговоренное вознаграждение.

Филаретов уходить не спешил.

— Какие-то вопросы? — поинтересовался бригадир.

— Да. А можно мне на службе в сторожах остаться?

Себастьяна они по прописке искать не стали. Вместо того чтобы посетить адресный стол, Кламар усадил д’Эврэ за пишущую машинку и велел красиво написать запрос в Главное управление национальной безопасности родного МВД. Трудом нового сотрудника помощник бригадира остался доволен, аккуратно положил бланк с запросом в папку и пошел к подписывать его к руководству.

Через два дня из Сюрте насиональ[61] сообщили, что действительно наблюдают за неким испанским подданным Себастьяном Муньос, 1908 года рождения, уроженцем города Мурсии, в связи с его активной деятельностью по вербовке бойцов в армию генерала Франко. В ответе на запрос был указан и домашний адрес Муньоса.

— Ага, так он вас там и ждет! Три недели прошло, небось давно уже корриду у себя дома смотрит. Смотайтесь туда, конечно, хоть обыск проведете, вдруг он чего интересного позабыл, — сказал Рош Кламару.

Кламар взял с собой д’Эврэ, и они поехали в Селль-де-Сэн-Клу на виллу «Ле Вульзи». В местном комиссариате прихватили участкового инспектора судебной полиции Прэмборна и решили сначала навести справки о жильце у хозяйки виллы — вернее, маленького павильона, в котором жил Муньос, — мадам Лесобр.

— Ничего не могу о нем сказать, — ответила хозяйка. — Жилец как жилец. Да я его и не вижу никогда.