Альдинг развернулся, стискивая в кулаке осколок черного камня. С лица медленно уходило неживое выражение; Саннио думал только об одном: "Как же ты сюда дошел, как же ухитрился, и ведь еще болтал - по шее, точно, и не один раз, вот погоди, вот станет тебе лучше, я же тебе эту шею отобью всмятку..."

- Благодарю.

- Реми Алларэ поблагодаришь. Ты сразу не мог сказать?!

- Привычка...

- Так чего бы там не хотело это... невесть что?

- Чтобы мы ехали на запад.

- Почему именно на запад?

- Не знаю. На запад... - отчаяние в глазах, немая просьба поверить или хотя бы не спрашивать. - Я не могу объяснить... кольцо!

Перстень, давешний подарок, который Альдинг так и носил, не снимая. Родовая реликвия, знак связи между двумя Старшими Родами. Камень со ступенчатой огранкой, в серебряной оправе. Тяжелая древняя вещь, пришедшаяся юному барону Литто по руке так, словно Альдинг точь-в-точь походил на дальнего предка.

- Да верю я, верю! Значит, едем на запад. А привычку такую ты себе засунь в неудобосказуемое место! - с наслаждением добавил Саннио и ребром ладони двинул другу по шее.

Тот почему-то не оскорбился и на дуэль обидчика вызывать не стал.

Может быть, родовой девиз "Истина в молчании" стал барону Литто несколько тесноват?

5. Брулен - Собра - Церковные земли

Ель рухнула внезапно, хлестнув разлапистыми колючими ветвями по лицу, но куда больше досталось коню. Тот встал на дыбы. Хорошо еще, что ночью по лесной дороге ехали шагом...

"Докатались! - подумал Араон, вцепляясь обеими руками в лошадиную гриву. - Этого следовало ждать..."

Более всего его испугала не засада в ночном лесу, не перспектива оказаться под копытами кобылы Ханны, а собственное ледяное равнодушие. Тело делало свое дело, удерживало коня, балансировало в седле; разум бесстрастно просчитывал варианты. Преследователи из столицы? Но зачем бы им рисковать жизнью тех, кого им поручено вернуть в Собру? Еретики? Может быть, но кто из троих представляет интерес для "заветников"? Пожалуй, никто. Значит, просто грабители - и это наихудший вариант.

Сзади - он не видел, но слышал, - упала на колени кобыла Ханны. Девушка вылетела из седла, но приземлилась умело; и тут же ее кто-то схватил за руку. Должно быть, не слишком сильно - послышалась оплеуха и сердитая реплика, в ответ басовитый смех.

- Повежливее! - приказал брат Жан; кажется, его послушались.

На всю компанию разбойников факел был только один, и то плохонький, поэтому нельзя было даже сосчитать противников. Явно больше пяти - и это только спереди...

Рука в кожаной рукавице перехватила поводья коня.

- Слазь!

Юноша покорно спешился, отшагнул назад, оказавшись рядом с Ханной.

- Монахи? - спросил тот же голос. - Мать и Воин, дурная добыча...

- Блюдущие, - ответил второй, хриплый. - И баба с ними?

Факел описал петлю вокруг лица Араона; слишком близко - пламя едва не лизнуло волосы.

- А кони знатные... - голос повыше, помоложе.

- Дальше пешком пойдете, - сообщил первый. - Хотите - пожалуйте к нашему костру, а не хотите - так скатертью дорожка. Кошельки, конечно, придется отдать... да и оружие тоже.

- И сапоги! - добавил хриплоголосый. - Сымайте.

- Мы принадлежим к ордену Блюдущих Чистоту, - спокойно сказал брат Жан, опустив руку на плечо Араона. - Грабить нас - большая ошибка.

- Да поплевать!

- Ах, да неужели? - старший в банде говорил куда грамотнее прочих. - К утру, если не будете сворачивать с дороги, выйдете из леса. Встретите своих - жалуйтесь. Не забудьте сказать, что с вами обошлись со всем почтением.

- На кого же нам жаловаться? - поинтересовалась Ханна.

- На Якоба Эйка и его веселых молодцов.

Араон расхохотался, едва не согнувшись пополам. Многочисленное бруленское семейство не переставало изумлять многообразием своих талантов. Один тайной службой его величества - Араона, что самое забавное - руководил, другой в это же время Реми Алларэ доносил на брата, третий вот, извольте, по лесам промышляет. Дернул же Противостоящий пересечь границу Брулена, а не ехать через Сеорию, как предлагала Ханна...

- Привет вам от братьев, - отсмеявшись, сказал юноша; Ханна ткнула его в спину, но Араон не понял, в чем дело - уж больно смешно было.

- Господа из столицы? - предводитель разбойников оживился.

Глаза, поначалу ослепленные факелом, вновь привыкли к темноте, и можно было разглядеть очередного представителя семейства Эйков, а заодно и его веселых молодцов. Якоб Эйк заставил Араона вспомнить легкомысленную песенку про кошмарный сон гулящей девицы, которую порой напевал Далорн: "Мари приснились семь близнецов - от всех отцов! - спокойной ночи ей, и нам спокойной ночи...". Якоб мало походил на Яна-Петера и Винсента. Высокий, широкоплечий, похожий на добродушного - до поры - медведя. Светлые волосы, нос картошкой и ехиднейшая улыбка на губах.

Всем был бы достойный бруленский владетель, кабы на дороге разбоем не промышлял...

- Господа из столицы, - воспользовался ситуацией брат Жан. - С важным поручением к настоятелю Схефферской обители. Наиболее благоразумным для вас, господин Эйк, будет отпустить нас, не лишая имущества. Мы же никому не расскажем о нашей приятной встрече с вами.

- С чего же вы взяли, - все с той же улыбочкой поинтересовался Якоб, - что мы тут полны почтения к Блюдущим?

Араон передернулся. Старший из братьев Эйков принадлежал к "заветникам", младший тоже якшался с ними, так отчего средний должен стать исключением? Даже если он сам не еретик, то вполне может разделять семейную ненависть к монахам, преследовавшим ересь по всей стране. Разбойник, ненавидящий братьев ордена - можно ли вляпаться во что-то похуже?

- Поначалу я думал вас отпустить. Но вы слишком уж напираете на свою принадлежность к серым собакам, - Якобу было весело, и от подобного веселья у юноши бежал по спине холодок. - Значит, с поручением. Значит, к настоятелю. Вяжи их, ребята!..

Араон ожидал большего; отделался же пятком тумаков, скорее уж, обидных, чем болезненных, и то лишь потому, что сопротивлялся попыткам снять с него сапоги. Все равно сняли, да еще и связали ноги. Не