сказал: «Известно тебе да будет, владыко мой, вот подпись латинян на главе моей от оружия; а еще и в лядвиях моих находится шесть памятей свинцовых; сидя же в келии в молитвах, как можно найти было добровольно таких будильников к воздыханию и стонанию? Все это не по нашему изволению, но по воле пославших нас на службу Божию».

Патриарх, без сомнения, удовлетворенный сознанием, что над воинственным одушевлением защитников Лавры господствовал дух иноческого благочестия, смирения и простоты, благословил Афанасия, целовал его с любовью и прочих его сподвижников отпустил с похвалой.

Преподобный Дионисий ввел в обители чтение бесед святого Златоуста по переводу, сделанному Максимом и Силуаном, также бесед Григория Богослова и рассылал их списки по монастырям. «Келья не имеет устава», – говорил Дионисий; в келье по своей горячей любви к Богу он почти все время проводил в молитве, в чтении слова Божия и писаний святых отцов. Спать ложился за три часа до благовеста к заутрене: когда приходил к нему пономарь со свечой, он в малой мантии полагал 300 поклонов земных; потом, разбудив келейника, шел в церковь. Он строго соблюдал церковный устав, не позволяя ничего убавлять против него. Сам читал и пел на клиросе. Признательный к благотворителям обители, он требовал, чтобы читались синодики на проскомидии. В каждую утреню обходил он церковь и осматривал, все ли в храме; выходил с братией и на работы монастырские. У него были и живописцы, и иконописцы, и мастера золотых и серебряных дел. Он усердно заботился о храмах не только Лавры, но и сел монастырских, где построено им несколько новых храмов, особенно после разгрома польского. Все, что получал он для себя от благотворителей, употреблял он не на себя.

Из числа учеников преподобного Дионисия особенно известен блаженный Дорофей, по прозванию Трудник 1. Келарь Симон Азарьин пишет о нем: «Он был так тверд в благочестии, что никогда не оставлял церковного Богослужения, исправлял должность пономаря в церкви чудотворца Никона и вместе с тем был канонархистом и книгохранителем. В келье выполнял он правило необыкновенное: ежедневно читал псалтирь и клал до 1000 поклонов, притом же писал книги. Спал он очень мало и никогда не ложился для сна. Пищей его служил кусок хлеба и ложка толокна и притом не каждый день; только по убеждению архимандрита стал он есть хлеб с квасом. По известию священника Ивана Наседки Дорофей, усердно трудившийся для раненых и больных, много терпел неприятностей и по особенности своей жизни. Следившие за жизнью его замечали, что не едал он по три и по четыре дня, а иногда и целую неделю. Иные говорили о нем, что он – святой человек; другие же, видя его валяющимся у стены или у печки, смеялись над ним, как над глупцом. «Раз и я, – говорил Наседка, – смеялся над ним вместе с другими. Дионисий, заметив это, строго посмотрел на меня. Спустя 10 лет в духовной беседе в Москве напомнил я Дионисию о замечаниях его относительно Дорофея; авва сказал: «Не спрашивай иноков о делах иноческих. Для нас беда открывать мирянам наши тайны». Я, грешный, просил объяснить мне это. «Вы, миряне, – сказал он, – если услышите худое о чернецах, осуждаете их на грех себе; а если услышите доброе, не стараетесь подражать тому, а только хвалите; из вашей похвалы выходит опасное искушение для нас: рождается гордость». На вопрос о значении строгого взгляда он отвечал: «Вы смеялись над человеком святым оттого, что жил он не по-вашему. Мне известно, что не едал он по неделе, по 10 дней капли воды не бывало у него во рту; ходил босой, нагой, голодный, с неумытыми руками и лицом. Он мучился блудными помыслами и потому-то томил себя голодом и жаждой».

После опустошений польских в селах Лавры храмы были сожжены или ограблены. Преподобный архимандрит построил несколько церквей сельских, из которых иные еще доселе целы. Ревностный о благолепии дома Божия, он имел в запасе всякую церковную утварь, когда являлись просители, с любовью выдавал нужное для той или другой цели.

Проведя жизнь в высоких подвигах любви к Богуик ближнему, авва Дионисий мирно преставился 10 мая 1633 года, и Патриарх Филарет сам отпевал его 2.

В то же время просиял благочестием другой настоятель обширной и многолюдной обители, преподобный Иринарх, игумен Соловецкий с 1614 года. Тогда настоятель Соловецкого монастыря был лицом, весьма значительным для целого северного края. На него возлагалась защита севера от шведов и датчан. Хотя со шведами заключен был тогда мир, но и на них нельзя было полагаться; а датчане, увлекаясь надеждой на счастье шведов, потребовали от России, чтобы отдана им была вся Лапландия (земля лопарей), и приготовились поддерживать требование свое морской войной. Царь Михаил, предоставив блаженному игумену Иринарху, кроме беспошлинной продажи соли и рыбы, казенную подать с монастырских крестьян и еще казенную долю с рыболовных промыслов на Норвежском берегу моря, предписывая привести все крепостные строения монастыря в полное оборонительное состояние на случай войны. Сколько забот и трудов игумену! На восточной стороне монастыря проведена вторая каменная стена с двумя огромными башнями; внутри монастыря построены два корпуса для военных людей; на северной и южной стороне обители проведены глубокие рвы, выложенные камнем. В Сумском и Кемском острогах сделаны новые укрепления. В них и в обители число военных людей увеличено до 1040 человек – на содержании монастыря. Датчане в 1632 году на четырех военных кораблях являлись у Карельского острова, ограбили некоторых русских промышленников, но ни на что более не отважились и возвратились. При таких заботах об ограждении обители от внешних бед преподобный Иринарх, как сам был примером духовной жизни, так и ревновал возбуждать и поддерживать в братии заботу о жизни духовной. Эта ревность заставила его просить великих государей – царя и родителя его Патриарха, дабы словом власти напомнили забывчивым инокам об их обязанностях. Во все времена правления своего преподобный Иринарх отличался снисходительной кротостью в отношении к другим и строгостью к себе. проведя последние два года свои без дел начальственных, в подвигах безмолвной молитвы, он преставился 17 июля 1628 года 3.

При настоятельстве преподобного Иринарха подвизался в Соловецком монастыре преподобный Диодор Юрьегорский, постриженный в иночество еще игуменом Антонием, который поручил его в надзор духовному иноку, иеромонаху Иосифу Новгородцу.

Похоронив отца своего, скончавшегося иноком в Соловках, Диодор пожелал видеть соловецких отшельников, подвизавшихся на пустых островах. Он ушел на пустынный остров, не взяв с собой ни пищи, ни питья; ходя 40 суток по острову, он изнемог до