— Вы имеете в виду… из-за способностей Брендана и Доминика?

— Не просто контакт, а нечто большее.

Они перевалили через вершину холма и посмотрели вниз. Даже сквозь подвижные завесы бури Стефан увидел внизу, на Виста-Вэлли-роуд, фары четырех машин, стоявших под разными углами. Лучи света пересекались, как сверкающие мечи, в истекающей снегом темноте.

Он начал спускаться к машинам и сразу же понял, что впереди ждет беда.

— Автоматы! — сказал Паркер.

Стефан увидел, что внизу двое навели автоматы на группу из семи человек — шестеро взрослых и один ребенок, — стоявших у «чероки», который отличался от того, что недавно купил Паркер, только цветом. Рядом с ними стояли еще восемь или десять человек, довольно внушительная сила: явно военные, потому что на всех была арктическая форма. Стефан не сомневался: они из того же подразделения, что было задействовано в перекрытии восьмидесятой полтора года назад.

Они повернулись к ним и теперь смотрели вверх, удивленные посторонним вмешательством.

Стефану захотелось развернуть джип, нажать на педаль газа, скрыться, но, хотя он притормозил, было ясно: бежать нет смысла. Их догонят.

Он вдруг узнал одного из тех, кто стоял у «чероки». Знакомое ирландское лицо.

— Это он, Паркер! Вон там Брендан — стоит последним.

— Остальные, вероятно, из мотеля, — сказал Паркер, подавшись вперед, чтобы лучше видеть через лобовое стекло. — Но я не вижу Доминика.

Теперь, когда они увидели Брендана, отец Вайкезик не мог бежать, даже если бы Господь раздвинул для него горы, как некогда — воды Красного моря для Моисея, и продлил автомагистраль до самой Канады. Кроме того, Стефан не был вооружен, но если бы и был — оружие в руках священника все равно не стреляет. Не имея ни средств, ни желания атаковать, лишенный возможности бежать, он осторожно повел «чероки» вниз, лихорадочно прокручивая в голове варианты действий, которые позволили бы им поменяться ролями с солдатами внизу.

Те же мысли одолевали и Паркера, потому что он сказал:

— Что будем делать, черт побери?

Их дилемму разрешили солдаты. К удивлению Стефана, один из них открыл по ним огонь из автомата.

Доминик смотрел на Джека Твиста — тот направил луч фонарика на сетку, потом на колючую проволоку, которая нависала над их головами. Они были у длинной стороны периметра Тэндер-хилла: ограждение спускалось по открытому лугу к ложу долины. Нанесенный ветром снег большими пластами налип на прочные стальные петли сетки, но часть ее оставалась свободной от снега, и именно эти участки Джек разглядывал самым внимательным образом.

— Сама сетка не под напряжением, — сказал Джек, перекрикивая вой ветра. — В нее не вплетены провода, по которым подается ток, а сама по себе она не может быть проводником. Никоим образом. Сопротивление было бы слишком велико, к тому же концы кое-где плохо контактируют друг с другом.

— Тогда зачем предупредительная надпись? — спросила Джинджер.

— Отчасти для того, чтобы отпугнуть непрофессионалов, — ответил Джек и снова навел луч фонарика на колючую проволоку. — Но в колючке, в ее середине, есть аккуратно натянутые провода под напряжением, и если кто надумает перебраться через верх, он зажарится. Мы разрежем сетку внизу.

Джинджер держала фонарик, пока Доминик копался в полотняном рюкзаке. Он вытащил ацетиленовую горелку и передал ее Джеку.

Джек надел затененные высокогорные очки, зажег горелку и начал прорезать в сетке проход. Свирепое шипение горящего газа было слышно даже за воем и стонами ветра. В свете неистового сине-белого пламени сверкали тысячи снежных бриллиантов.

В этом месте они могли не опасаться, что их увидят от главного входа: тот располагался за гребнем холма, с другой стороны от них. Но Доминик был уверен, что призрачный свет ацетиленового пламени поднимается достаточно высоко и его видно с той стороны. Если так, охранники могут наведаться сюда. Но если Джек прав, если система охраны основана на электронике, в этот день обходов территории не предвидится, а видеокамеры в такую погоду бесполезны — объективы покрываются льдом или залепляются снегом.

Конечно, они хотели проникнуть на территорию хранилища и на скорую руку обследовать ее, но если бы их задержали здесь — ничего страшного. В конечном счете их задержание входило в план Джека, имевший целью привлечь внимание к Тэндер-хиллу.

Доминик, Джинджер и Джек пришли сюда без оружия. Все, что у них имелось, они отдали тем, кто уехал в «чероки», потому что их бегство имело первостепенную важность. Если они попадутся, все будет потеряно. Доминик надеялся, что второй группе не понадобится оружие, — вероятно, они уже добрались до Элко без приключений.

Джек продолжал прорезать лаз в сетке. Внимание Доминика все сильнее привлекал зловещий цвет ацетиленового пламени, которое вдруг открыло канал в прошлое и снова пробудило в нем воспоминания.

Третий самолет с ревом пролетел над крышей кафе, так низко, что Доминик распластался на парковке, уверенный, что самолет вот-вот упадет на него, но тот пролетел мимо, оставив за собой расколотый воздух и горячий выхлоп двигателя. Доминик начал подниматься, когда над крышей мотеля пронесся четвертый самолет — громадная, еле видимая темная масса. Самолет, белые и красные габаритные огни которого казались ранами на теле ночи, с ревом унесся на юг, потом свернул на восток, пролетел над пустошью за восьмидесятой, направляясь вслед за третьим, а в это время два первых, которые немногим ранее промчались над ними на большей высоте, развернулись вдали, один — через правое крыло, другой — через левое. Но земля все еще сотрясалась, воздух полнился оглушающим ревом, словно от продолжающегося бесконечного взрыва, и Доминик подумал, что, наверное, будут и новые самолеты, хотя странные электронные пульсации, звучавшие на фоне рева, становились все громче, пронзительнее и необычнее, отличаясь от любых звуков, какие может производить самолет. Он поднялся на ноги, увидел Джинджер Вайс, Д’жоржу с Марси, Джека, бегущих из мотеля, Эрни и Фей, появившихся из конторки, остальных, всех остальных, Неда и Сэнди. Грохот стал сравним с ревом Ниагарского водопада, сопровождаемого боем тысяч барабанов. От плачущих завываний электронного свиста возникло ощущение, будто у него срезают пилой затылочную часть черепа. Он увидел необыкновенный морозно-серебристый свет, поднял голову, посмотрел не в сторону самолетов, которые давно исчезли за крышей кафе, а в сторону света, показал туда и произнес: «Луна! Луна!» Все посмотрели туда; внезапный ужас переполнил его, он воскликнул: «Луна! Луна!» — и в страхе и удивлении сделал несколько неуверенных шагов назад, кто-то вскрикнул…

— Луна! — выдохнул он.

Он стоял на коленях, в снегу, сбитый с ног воспоминанием. Джинджер опустилась рядом с ним и ухватила его за плечи:

— Доминик? Доминик, что с вами?

— Я вспомнил, — оцепенелыми губами проговорил он, ветер проносился между их лицами, отгонял пар дыхания от их ртов. — Что-то… луну… но я не видел всего.