прочитал мои мысли, одарив меня печальной ухмылкой, которую я отчетливо помню, как он подарил мне ее прошлой ночью, находясь между моими бедрами. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, а затем направился к двери.

Я смотрела, как он уходит, посылала ему воздушный поцелуй, когда он ушел, прежде чем оторваться от пола и направиться в его ванную, чтобы набрать себе ванну.

Я бросилась обратно за рогаликом, намазала его маслом и съела за пять укусов, прежде чем скинуть с себя одежду и погрузиться в кипящую, полную пузырьков воду.

Мои глаза закрылись, когда я расслабилась в ванне, пузырьки джакузи вызвали улыбку в уголках моих губ, когда я отметила их нелепость, одновременно наслаждаясь ими.

— Эй, — голос Калеба заставил меня проснуться и понять, что я задремала, посмотрев на него поверх горы пузырей, где он стоял в дверном проеме. — Джеральдин сказала встретиться здесь, не так ли? — подтвердил он, похоже, думая, что мое нынешнее состояние говорит о том, что я не жду гостей.

— Ага. Она как раз приносила завтрак, а Дариус пошел пить кофе. Я просто… уснула в ванне примерно на минуту. Я выйду через секунду.

— Вы нашли в книгах что-нибудь полезное? — спросил он, отходя от двери, но оставляя ее открытой, чтобы мы могли поговорить. Он взял Книгу Эфира и посмотрел на страницу, которую я изучала.

— Возможно, — уклонилась я. — Эфир — это такая… сложная вещь. Трудно представить множество способов его использования в бою, потому что большинство этих заклинаний требуют подготовки, жертвы и времени. И даже это не совсем агрессивные заклинания. Конечно, существуют проклятия и тому подобное, но, честно говоря, затраты на них, не говоря уже о том факте, что многим из намеченной жертвы требуются волосы, ногти на ногах или что-то еще, делают их для нас совершенно бесполезными. В книгах Элементалей есть более агрессивная магия, такая как магия костей и крови, которую можно использовать для усиления силы, доступной владельцу, но для их изучения требуется время, а у нас его нет. Кроме того, они чертовски опасны, если ты ошибешься.

— Так что же делать со всеми исследованиями? — спросил Калеб, садясь на край кровати и продолжая изучать книгу.

— Я пытаюсь мыслить нестандартно. Глядя на некоторые заклинания и добавляя кусочки одного к другому, используя свое понимание рун, чтобы… ну, я еще не совсем уверена в чем, но чувствую, что нити плана соединяются в моей голове. Сработает ли это на самом деле — другой вопрос.

Дверь в комнату снова открылась, и я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто еще прибыл, улыбаясь, заметив Дариуса с кофе, но его лицо окаменело, когда он посмотрел то на меня, то на Калеба.

— Какого черта ты сидишь в ванне, пока он в комнате? — рявкнул он, его слова были покрыты собственническим рычанием.

Честно говоря, я собиралась попросить Калеба закрыть дверь, пока я выйду, но вместо этого тон Дариуса заставил меня сузить глаза.

— Я заснула здесь, и он пришел, ничего страшного.

— Ты голая, — сказал он тихим голосом, и я нервно взглянула на стаканчик с кофе. Если он пролил его, закатывая истерику из-за того, что я заснула в чертовой ванне, то я надеру ему задницу.

— В этой штуке миллион пузырей, — заметила я. — Я более прикрыта, чем в большей части моей одежды.

— Это правда, — беспомощно согласился Калеб, и глаза Дариуса сверкнули золотом.

— Это не… — начал он, поднимая руку и указывая на меня, а бумажный стаканчик, полный драгоценного кофе, дико раскачивался.

— Агрх, поставь кофе и перестань волноваться, — потребовала я. — Это просто сиськи, чувак. Всем плевать.

— Ты снова меня обманула, — прорычал Дариус, пробираясь через комнату, и Калеб небрежно снова перевел взгляд на книгу в своих руках, хотя я могла сказать, что он сдерживал смех и вообще не читал. — И это не просто сиськи. Это твои сиськи.

— Тебе было бы все равно, если бы я принимала ванну, пока ты был в комнате, — сказала я.

— Это потому, что я твой муж, и мы трахаем друг друга, чтобы я мог их увидеть.

— Вы, придурки, все время раздеваетесь, чтобы переодеться, и меня это не особо беспокоит. Калеб, должно быть, видел член Сета тысячу раз, прежде чем у него возникло искушение начать его сосать.

— Тысяча и один, — вставил Калеб, сдерживая смех. — Быть сверху, было очарованием.

— Видишь? Ему придется увидеть мои сиськи еще как минимум девятьсот раз, прежде чем они его соблазнят. У тебя, вероятно, есть пара лет, прежде чем ты начнешь переживать, и к тому времени мы, возможно, подумаем, что еще один тройничок будет как раз тем, что оживит нашу брачную постель, так что…

— Эй, эй, эй, что значит еще один тройничок? — потребовал Сет, входя в комнату.

Дариус яростно зарычал, развернув его к стене ударом водной магии, чтобы предположительно священную грудь, предназначенную только для его просмотра, не увидел еще один из его друзей. Я закатила глаза и окунула голову в воду, чтобы смыть с нее кондиционер. Когда я вышла, они оба ссорились, как пара старых подруг, которые только что заметили на полке последнюю банку персиков.

— Что там с секретностью? — рявкнул Сет, направляя свою силу против магии воды, которую Дариус направил на него. Он прорвался через это, когда мой большой засранец-Дракон, муж, обнаружил, что его отключили, напомнив мне, что он продолжал тащить свое сокровище к нам в постель прошлой ночью, но я догадалась, что утомила его, и он заснул, прежде чем сделать это.

— Я вырву ваши глаза из ваших чертовых глазниц, если кто-нибудь из вас посмотрит на мою жену, пока она в этой ванне, — выругался он, бросаясь ко мне, как будто он мог попытаться вытащить меня из воды сам, роняя стакан с кофе на землю, схватив толстый халат со стула, ближайшего к ванне.

Легким движением пальцев я создала барьер магии воздуха вокруг ванной, не давая ему добраться до двери, и демонстративно проигнорировав его, когда он ударил ее кулаком со всей силой всех своих великолепных мускулов. Честно говоря, если бы он просто высказал свою точку зрения без ярости, я бы, наверное, послушалась, но мне действительно не нравилось, что он мной командовал. По крайней мере, публично. Если бы он хотел довести свою точку зрения до конца, то выместил бы эту ярость на моем теле наедине… ну, скажем так, я бы не стала жаловаться, и мысль об этом побудила меня продолжать вести себя с моим упрямым паршивцем, именно так, поскольку я продолжала смывать пену