же, эти чувства – не более чем пережитки провинциальной религиозности… К тому же Цветной Владыка ведь сам проповедовал свободу, свободный выбор. Она еще молода; она может делать что хочет! Здесь нечего стыдиться.

Лив встала, в сверхфиолетовом трепете на секунду забыв о своей наготе. Койос Белый Дуб окинул ее откровенным взглядом, и она стояла, впитывая его внимание с такой же открытостью, как если бы это был солнечный свет. Мгновение затягивалось. Потом Лив увидела, как его черты исказила мимолетная гримаса сожаления, и сразу же принялась двигаться: подобрала свою сорочку, надела, давая ему возможность решить, будто она ничего не заметила. Помимо меча и магии, в мире есть и другие силы, но некоторые из них лучше всего действуют в безмолвии.

Продолжая хранить молчание, она натянула самое практичное из своих платьев, вытащив из ворота свои длинные черные волосы. Владыка помог ей застегнуть верхние пуговицы, и Лив вслед за ним вышла из шатра.

По мере того как колонны «Кровавых плащей» двигались вперед, подминая под себя один город за другим, их ряды все больше росли. Лив не имела понятия, сколько из присоединившихся действительно верили в правоту их дела, а скольких не интересовало ничего, помимо победы и добычи. Ей хотелось бы презирать тех, кто влился в их ряды только потому, что так было удобнее, но она теперь так часто пользовалась сверхфиолетом, что по большей части эти наблюдения вызывали у нее лишь прохладный интерес. Кроме того, люди ведь верят только в силу – а что такое победа, как не демонстрация силы?

В глубине души она все еще чувствовала горечь, но куда бы Лив ни глядела, все подтверждало правоту Цветного Владыки. Сила! Все человеческие взаимодействия сводились к силе.

Владыка произносил свои проповеди ежедневно. Теперь у него появились ученики – как извлекатели, так и мунды, – которые записывали за ним каждое слово и всячески старались составить из сказанного единую систему. Он говорил, что Дазен вернется, чтобы бороться вместе с ними за правое дело. Он говорил о свободе. Он говорил о жертвах, которые им всем пришлось принести Хромерии. И хотя в его словах смешивались политика, религия, история, гражданское право и наука, Лив казалось, что она различает за его риторикой не столько развернутую систему, сколько уверенность, созданную силой веры его последователей в то, что за всем этим должно стоять что-то настоящее, иначе их великий вождь это бы не проповедовал. Она не могла бы сказать, насколько сам Омнихром верил в то, что говорил; знала только одно: для того чтобы достичь своих великих целей, ему были нужны преданные сподвижники. А этим сподвижникам было необходимо верить во что-то такое, что бы их объединяло.

В своих проповедях для толпы он ничего не говорил о силе, так же как и не позволял им называть себя Койосом. И знание, и близость предназначались только для избранных. Порой Лив думала, что Цветному Владыке, вероятно, наплевать, во что верят его люди, что он черпает из ересей лишь потому, что решил использовать любые источники недовольства Хромерией.

– Ну что, Аливиана, удалось ли тебе разгадать, в чем заключается твое великое предназначение? – спросил ее Владыка.

Он приветственно кивнул кучке зеленых выцветков, которые едва пошевелились при его приближении: как и он сам, зеленые мало к чему испытывали почтение.

– Помимо того, что я приманка для моего отца?

– Об этом я сказал тебе с самого начала. И кстати, я еще не полностью оставил надежду относительно Корвана. Однако если бы ты была просто заложницей, то не пользовалась бы привилегиями и свободой, которые ты имеешь. Я думал, ты давно это поняла.

– Еще я лучшая сверхфиолетовая из всех, кто у вас есть, – продолжала Лив. – Наверняка дело в этом.

– В общих чертах это верно, – отозвался Владыка. Казалось, ее догадки забавляли его. – Хотя еще недавно ты бы сказала «одна из лучших».

– Я изменилась, – сказала Лив. Теперь она чувствовала себя более уверенно; она порвала с хромерийским ложным смирением. – И это ведь действительно так!

– Хм-м… – протянул Владыка.

Над лагерем возвышалась стена Красных Утесов. К их верхней кромке взбирались паутинки тропинок, но Владыка предпочел двинуть почти все свои силы вдоль берега. На верхней дороге осталась только кавалерия, занимавшаяся сбором продовольствия и готовая подавить любое вооруженное сопротивление.

Его войско теперь разрослось настолько, что о некоторых столкновениях Лив даже не подозревала, узнавая о них лишь задним числом, после наступления темноты. Аташийская армия то и дело прощупывала «Кровавых плащей» в поисках слабых мест, но при таком количестве извлекателей, какое было у Владыки, шансы были невелики. Впрочем, Зимун предсказывал, что очень скоро им предстоит узнать, насколько крепки у аташийцев хребты, – на следующий день войско Владыки собиралось достичь самого узкого места между отвесными утесами и океаном.

– Должно быть, в Песчаных вратах нам попытаются устроить взбучку? – спросила Лив.

– Нет, – ответил Владыка.

– В самом деле? Зимун считает, что это лучший шанс остановить нас прежде, чем мы доберемся до травянистых равнин вокруг Ру.

– Так и есть. Но для того чтобы удержать этот проход, нужна поддержка с моря, а наши илитийские союзники пять дней назад разнесли аташийский флот в щепки.

Об этом Лив ничего не слышала.

– Откуда у нас илитийские союзники? Илитийцы ведь ни во что не верят.

– Они верят в золото, – отозвался Цветной Владыка с мрачной улыбкой.

Вместе они взобрались на скалистый утес. Стоявшие на вершине дозорные при виде них вытянулись во фронт. Владыка забрался на самую верхнюю точку и что-то сделал со своими глазами, потом издал разочарованный вздох.

– Пока ничего. Может быть, завтра.

– Господин?

– Закрой глаза, Лив. Ты чувствуешь это?

Лив закрыла глаза и перенеслась вниманием в чувства. Она ощущала утренний холодок, запах латрин, лагерных костров, жарящегося мяса, собственного тела… Легкое, как крыло бабочки, прикосновение к коже света, наподобие ветерка, мягкими дуновениями налетавшего от восходящего солнца… Она слышала крики сержантов, тренирующих солдат, стук палок о доспехи, ржание лошадей, женский смех, звуки шагов… Слышала несколько неестественное сиплое дыхание Цветного Владыки…

Открыв глаза, она поглядела на этого человека, потрясшего мир до основания. Покачала головой, разочарованная в себе.

– Завтра. Завтра ты, может быть, это даже увидишь. А пока что ступай и пришли ко мне Дервани Маларгоса и Джерроша Зеленого.

Эти двое были лучшими извлекателями зеленого среди «Кровавых плащей», они обучали всех зеленых, еще не прорвавших ореол. Лив спустилась с горы и окликнула их. Судя по всему, они ждали вызова, поскольку сразу же направились к скалистому утесу.

Лив принялась наблюдать за их разговором с Владыкой, гадая, могут ли они видеть или ощущать то, что оказалось недоступно ей. Беспокоясь, что это говорит о каком-либо недостатке с ее стороны.

– С добрым утром, красотуля! – сказал Зимун, подходя к ней. – Вечно у него какие-то проверки и загадки, да?

Он властно приобнял ее за талию. Иногда это раздражало Лив, но вчера ей вдруг показалось, что Зимун теряет к ней интерес, так что она не стала протестовать.

– Пожалуй, – отозвалась она. – Зато он не капризный.

– Это ты так думаешь, – возразил Зимун.

Он был единственным из