Спасибо, Кип. И должен сказать, что я очень рад тебя видеть здесь сегодня утром. Я потребовал от тебя сражаться не как мальчишка, а как взрослый – и ты оказался готов к этому. К тому же я вижу, что ты не спал, то есть ты правильно понял ситуацию. Молодец, сын!

«Молодец, сын!»… Всю свою жизнь Кип мучительно желал услышать эти слова, и это желание удвоилось после того, как он узнал, что Гэвин Гайл – его отец. Но они были произнесены как-то мимоходом – без особенного внимания, без особенного чувства… Словно Гэвин отмечал очередной пункт в списке.

– Ну ладно, – произнес Гэвин. – А пока что я бы хотел, чтобы ты по дороге рассказал мне о том покушении.

Фактически, Кипу не приходило в голову взглянуть на происшествие в переулке в таком аспекте, но Гэвин произнес это так небрежно, что Кип тотчас понял, что отец прав. Люция погибла из-за него. Заслонила его своим телом. Было странно думать, что, по идее, именно так и должны поступать Черные гвардейцы – но она-то сделала это ненамеренно… Кип не мог бы сказать, лучше ему от этой мысли или хуже.

Они прошли на корму, и Кип увидел, что они отправляются не одни. С кормы свисала пара веревочных лестниц, а внизу, в покачивавшемся на волнах глиссере, ждала дюжина Черных гвардейцев. Такого глиссера Кипу видеть еще не доводилось: он был не только большего размера, чтобы вместить семнадцать человек, но также имел другую форму – словно большое крыло с восемью ковшами. У каждого гвардейца имелся лук, большой колчан стрел и перевязь с гренадами; у некоторых были также запасные очки. Помимо этого, каждый был вооружен в соответствии с собственной фантазией и возможностями. Пара человек имела при себе круглые щиты; у одного был зазубренный мечелом. У большинства имелись пистолеты. У одного на поясе виднелся кинжал-бичва, наподобие того, какой обычно носила с собой Каррис; у других были выгнутые вперед атаганы или кривые тесаки. На дне глиссера валялись груды веревок с прицепленными к ним абордажными крюками. К тому же каждый из гвардейцев сам по себе являлся грозным оружием.

Должно быть, ошеломление и колебания Кипа отразились на его лице, поскольку Гэвин сказал:

– Кип, ты не станешь тем, кем тебе должно стать, если я не смогу пойти на риск тебя потерять. Ты еще не передумал?

Там, внизу, был Перекрест. Перекрест тоже отправлялся с ними! Увидев Кипа, он вскинул подбородок в знак приветствия. Кажется, он был очень возбужден оттого, что ему позволили присоединиться.

Как ни больно было Кипу признавать это, он все же проговорил:

– От меня вряд ли будет много толку, сэр.

– Пока что нет. Но зато ты сможешь поучиться у мастеров.

Они слезли по веревочной лестнице на гигантский глиссер. Гэвин принялся инструктировать гвардейцев:

– Самый большой риск – что вам оторвет руки; глиссер нельзя разогнать до полной скорости за несколько мгновений. Если у вас достаточно опыта, можете вначале сузить трубки. На люксине сосредотачиваться не обязательно; это единственный момент, где вы можете позволить себе небрежность. Подойдет любой диапазон, с которым вам проще всего работать.

Перестав слушать, Кип принялся устраиваться на отведенном для него месте. Гвардейцы отвязали веревки, державшие глиссер возле галеона, Гэвин с Железным Кулаком встали к трубкам на главной платформе, и Кип услышал знакомое «бух-бух-бух». Спустя недолгое время к ним присоединилась половина остальных гвардейцев. Гэвин с командующим принялись давать указания, и вскоре люди уже вовсю гомонили, делясь друг с другом советами и подсказками. Гэвин показал им, как делать повороты, и объяснил, насколько резко их можно делать. Кип видел на лицах тот же самый восторг, какой испытал он сам, когда впервые встретился с ветром и волнами на этой невероятной, невообразимой скорости.

После того как первое волнение немного утихло, Кип поведал отцу всю историю о покушении. Несущийся по волнам глиссер несколько модифицировали, закрыв переднюю часть, чтобы ветер не мешал разговаривать.

– Этот глиссер… он не похож на тот, прежний, – заметил Кип. – Кажется, вы совсем недавно его изобрели?

Гэвин пожал плечами:

– Война не стоит на месте. Если не держаться на переднем краю возможного, можно не дожить до того дня, когда ты об этом пожалеешь.

Они видели в море много кораблей, но не стали приближаться ни к одному из них. Затем, уже после полудня, Гэвин остановился, жестом приказав Железному Кулаку последовать его примеру. Он вытащил большой бинокль со стеклянными линзами и принялся вглядываться в горизонт. Странно: в последний раз, когда ему потребовалось разглядеть что-то на расстоянии, он попросту извлек пару выпуклых дисков идеального синего люксина. Но может быть, стеклянные линзы прозрачнее?

– Я вижу их флаг, – сказал Гэвин. – Разбитые цепи на черном фоне.

Он передал бинокль Железному Кулаку.

Тот поглядел.

– Это не просто большой корабль, – тихо заметил он.

– Это огромный корабль, – подтвердил Гэвин.

– Я даже не могу сосчитать, сколько на нем пушек. Ясно только, что они не на одной палубе.

– Сорок три крупнокалиберные пушки и сто сорок одна легкая, – отозвался Гэвин. – Пятьдесят два шага от носа до кормы, на борту может находиться до семисот человек.

– Вы шутите? – недоверчиво спросил командующий. – Как вы могли успеть сосчитать…

– Это флагманский корабль Паша Веккио, – объяснил Гэвин. – И если его флагман в этих водах, значит, Паш объединил силы с Цветным Владыкой. Этот корабль он бы не доверил никому.

Кип понял только одно: новость не означала ничего хорошего.

– Кто такой Паш Веккио? – спросил он.

– Пиратский король, – ответил Железный Кулак.

– Один из четырех, – уточнил Гэвин, словно это делало титул менее впечатляющим.

– Наиболее влиятельный из четырех, – сухо добавил командующий.

– А ведь я готов был поклясться, что этому кораблю больше не плавать, когда видел его в последний раз, – сказал Гэвин.

– Вам уже приходилось сражаться с Пашем Веккио? – спросил Кип.

– Нет. Но мне довелось убить предыдущего владельца этого корабля, после чего я поджег его судно. Он тоже был пиратским королем, – с нажимом произнес Гэвин. – Что ж, это хорошая новость: нам не предстоит убивать невинных людей.

– Отлично! – поддержал его Кип, стараясь вызвать в себе энтузиазм. – Сколько, вы сказали, там пушек, сто восемьдесят четыре?

– Расслабься, на корме их всего восемнадцать, – отозвался Гэвин.

«Что же, это обнадеживает».

– Как вы думаете, что у них на борту? – спросил Железный Кулак.

– Оружие или люди. А может быть, они просто собираются не пускать наши корабли в Руский залив. В любом случае для нас это серьезное препятствие. Которое надо устранить.

– Вы всегда обожали ставить перед собой невыполнимые задачи, не так ли? – заметил командующий.

Судя по его голосу, он даже не думал, что у него есть шанс переубедить Гэвина. И Кип знал, что такого шанса у него действительно нет.

– А вы как думали, почему я позволил вам взять с собой столько гвардейцев?

– То-то мне показалось, что вы больно легко согласились, – пробормотал Железный Кулак.

Гэвин повернулся к его подчиненным:

– Ну как, вы готовы попробовать свои силы?

Гвардейцы отвечали широкими улыбками: словно дети, предвкушающие новую игрушку.

– Конечно, надо было дать вам больше времени