Шрифт:
Закладка:
Солдатики забегали, расправляя и прибивая кольями расстеленный перед восьмидюймовым жерлом брезент и поливая его грязной, пахнущей гнилью водой из здоровенной бочки.
– Наводи, Дмитрич, – вздохнул поручик, – у тебя опыта побольше будет. Пару выстрелов успеем дать. А там…
– Надо три, – вздохнул в ответ фельдфебель, – чтобы для гарантии. Что за два попадем, не ручаюсь. Акопян! – крикнул он.
– Здесь, господин фельдфебель!
– Бери Петренко, Чагина и Кузнецова-болыпого. Хватайте под мышку по картузу, к ним шашки динамитные, из тех, что от саперов остались. И зажигалки не забудьте. Добираетесь вон до тех камней, что в четверти версты правее и чуток пониже, пристраиваете меж камнями заряды, с интервалом шагов двадцать между ними. Через семь минут поджигаете шнуры – на две минуты режьте, да поровнее, чтобы как батарейный залп выглядело, – и ноги в руки. Держи вот.
Он протянул носатому фейерверкеру дешевые часы-луковицу, их выдали всем унтерам пару месяцев назад. Тот отдал честь и рванул к дальнему блиндажу.
– Мы, вашбродь, молчим, пока по вспышкам главный калибр не разрядят. По четырем-то они обязательно отработают, не побрезгуют. А потом им для перезарядки стволы по носу да по корме ворочать, потом обратно… Две минуты у нас будет. Как они пальнут, так и мы. Мокрожопые-то проспали, как обычно, так что с утюгами этими, – он кивнул на наползающую справа броненосную колонну, – только нам и разбираться. Наводим не по головному, а по второму в колонне: у первого башни закрытые, не пробить. Все, добег черт носатый. Командуйте, вашбродь.
– Дистанция шесть восемьсот шесть, скорость восемнадцать верст! – заорал сидящий с телефонной трубкой у уха Чемоданов.
– Дальномер у флотских в богомерзких милях да кабельтовых размечен, – пояснил фельдфебель, приникая к прицелу, – срамота! Кузнецову ажно табличку для перевода рисовать пришлось.
Поручик присел за бруствер, приложил к глазам бинокль, прикинул…
– Упреждение… девять тысячных, или полкорпуса. Угломер на шесть восемьсот! На сопровождение! Все от ствола! Воду приготовить! Стрелять после залпа по Акопяну!
– Сопровождайте, черти! – рявкнул фельдфебель на артиллеристов, занявших позиции у ворота горизонтальной наводки. – Вот так! Крути влево, чуть быстрее… Притормози… Во, так и вертите!
В четверти версты справа длинно грохнуло. Орудия в башнях и барбетах, прекрасно видимых с позиции английских кораблей, зашевелились, затем по темным силуэтам пробежали вспышки…
– ОГОНЬ!
Последнее уцелевшее орудие батареи выстрелило за мгновение до того, как земля между ним и разбитыми ранее позициями соседей превратилась в ад. Несколько шестидюймовых фугасов легли перелетом, расчеты засыпало охряной крошкой.
– Откат нормальный! – заголосил замковой.
– Заряжай! – скомандовал поручик. – Живо, живо! Дмитрич, ты как?
– Живой! – ответил тот, наблюдая за поднявшимся всплеском в сотне метров от идущего вторым броненосца.
– По целику хорошо, дальше сто двадцать! – крикнул покрытый пылью Чемоданов.
Батарейцы вертели рукоятки лебедки, поднимая к старому орудию очередной восьмипудовый снаряд нового образца.
– Брезент поправить! Воду на брезент! – приказал Жуковский.
Броненосцы снова рявкнули, на этот раз средним калибром, вколачивая снаряды в тучу пыли, поднявшуюся на месте предыдущих попаданий.
– Орудие готово! – крикнул замковой.
– На дальномере шесть триста девяносто! – сообщил Чемоданов.
– Упреждение… восемь тысячных, угломер… шесть пятьсот! По готовности… Огонь!
– Откат нормальный!
Снаряд снес одну из стоящих в ряд труб броненосца, не разорвавшись, и пенный всплеск встал чуть дальше цели.
– Брезент поправить! Воду на брезент!
Судя по всему, на головном разглядели вспышки. Его башни все еще находились в сагитальной плоскости, стволы были задраны вверх, на угол перезарядки, но батарея шестидюймовок отстрелялась почти верно: снаряды легли с недолетом саженей в пятьдесят.
– На дальномере шесть двести пять!
– На угломере ставить шесть двести пятьдесят! Упреждение восемь! По готовности!
На этот раз прицел шестидюймовок головного был точнее. По руке чуть выше локтя ударило, почти не больно, сзади кто-то закричал.
Приникший к биноклю Жуковский левым виском чувствовал взгляд направленных на него стволов главного калибра «Худа». Он знал, что не услышит «своего» залпа: тринадцати с половиной дюймовый снаряд летит вдвое быстрее звука. Поэтому он был очень удивлен, когда со стороны моря донесся взрыв.
– Орудие готово!
– Огонь!
Пушка рявкнула, и поручик понял: они сделали, что могли.
Он оторвался от окуляров.
Бруствер орудийного дворика был почти полностью разрушен. У подъемника лежало несколько тел в местных рубахах, а на его собственном порванном рукаве расплывалось кровавое пятно, к счастью небольшое. Головной «Худ» все так же шел вперед, но стволы его носовой башни, уже и вправду развернутые в сторону берега, торчали под нелепыми углами, а с крышей башни что-то явно было не в порядке: из-под нее курился дымок.
«Мы же по второму целились!» – успел подумать поручик, прежде чем рядом с бронированным бортом встали еще четыре фонтана. А потом истекающую дымом башню «Худа» подбросило. Секунд через двадцать накатил гулкий грохот, и поручик понял, что они еще немного поживут.
– Не проспали морячки! – крикнул от орудия фельдфебель. – Это ж наши броненосцы по головному бьют! Да и мы своему влепили, вашбродь, правда, по поясу. Эй, кто живой остался – брезент, вода! Давай-давай! Не все нас видят, и мы не торопимся помирать!
– Дистанция шесть ровно! – передал Чемоданов.
– Так… скорость они увеличили, сейчас двадцать одна верста. Угломер шесть ноль пятьдесят! Упреждение десять! По готовности!
Следующим выстрелом они снова попали. И еще одним прямо в барбет. Но второй броненосец тоже записали флотским. Обидно. Это, как оказалось, был «Рипалс». После взрыва второго им и удалось добиться попадания еще в один броненосец, правда, без видимого эффекта. Но весь расчет старой восьмидюймовки точно не останется без наград. Только, как назло, Акопян разгрохал о камни фельдфебельские часы, когда улепетывал из-под первого залпа, и Жуковский пообещал почтою заказать Ивану Дмитриевичу золотые, фирмы «Павел Буре».
Вечер того же дня. Ставка Верховного главнокомандования
– …Таким образом, наши потери в Персидском заливе следующие. Безвозвратно – эскадренный броненосец «Георгий Победоносец» и три истребителя. Броненосец береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» и два истребителя подлежат ремонту. Почти полностью уничтожена восьмидюймовая батарея, а батарея одиннадцатидюймовых орудий – без возможности восстановления.
– Береговые батареи выполнили поставленную задачу, и это главное, – прищурился император. – Англичане в Персидском заливе и японцы у Владивостока, как ни осторожничали, все-таки попали в артиллерийскую засаду, сунувшись в узкие проливы. У этих устаревших пушек, оставь мы их на канонерках, не было шанса даже приблизиться на расстояние открытия огня, а скрытно установленные и замаскированные на берегу они смогли
