я позволил себе немного отвести душеньку, поэтому просто телепортировался от одного противника к другому и серией ударов нокаутировал. Кариона, видя куда дело идёт, попыталась сбежать, но я настиг и её, ухватил за хвост, раскрутил и влепил в стену. Ударом кулака я подавил последнее сопротивление и сложил всех голубых в инвентарь. После я телепортировался к Тимуру.

— Как прошло?

— Как обычно. По хорошему не понимают. Беседовать не хотят.

— И что будем делать?

— Сотрём из их памяти идеалы голубых.

— Но разве Хавэл не говорил, что это ужасно? — спросил Тим.

— Ну так они уже приняли другие, так что не думаю. Да и в целом, я это как крайний вариант озвучил. Вытащим их где-то за городом и там подумаем, что делать.

Мы телепортировались в подлесок, где ранее разбивали лагерь. Там я вытащил и привёл в чувство Кариону.

— Что… где мы? — спросила она.

— Вопросы задаю я. Среди вас есть старейшины?

— Нет.

— Зачем вы хотели помешать вполне безобидному исследованию Латерана? — спросил я, — Он ведь создавал совсем не заклинание принудительной привязки к племени.

— Это он так сказал? — спросила она, зло скривившись.

Глава 14

Примирение

Я покачал головой.

— Я своими глазами убедился в этом и даже помог ему закончить работу. Это заклинание с кратковременным эффектом.

Дабы продемонстрировать, я активировал своё на нас с Тимуром.

— Вы ведь давно живёте с аметистовыми, значит и в магии подкованы. Видишь, как увеличилась его магическая мощь?

Дракониха пристально посмотрела на моего попутчика и кивнула. Я деактивировал заклинание.

— А теперь, как видишь, всё вернулось к норме. Это именно то, что создавал Латеран.

— Но… как же… мы же видели переписку… он жаждал принудительного единства…

— Погоди. Так вы это всё затеяли просто потому, что боялись лишиться связи со своим прошлым? — спросил я, — Без каких-либо хитрых замыслов?

— Да.

— Глупая ситуация, ничего не скажешь, — задумчиво хмыкнул я, — Ладно. Тогда мы не станем вам вредить.

Тимур облегчённо вздохнул. Ведь именно ему пришлось бы лишать их памяти о идеалах. У меня нет магии воздействующей напрямую на память, а подчинение слишком ненадёжно. Уверен, забыть о собственных идеалах и прошлом для них неприемлемо.

— Как вы, вообще, узнали о нас? — спросила Кариона.

— Изучили Хавэла из вашего племени и создали заклинание идентификации по остаточным признакам.

— Впечатляет, — пробормотала дракониха, — Погоди, Хавэла?

— Да. Вы знакомы?

— Мы были друзьями, даже собирались вместе сменить племя. Но он пропал за день до того. Старейшина Тонкие Крылья Опаляющие Сиянием Яркого Рассвета сказал, что он погиб от рук драконоборцев.

— Вот оно как? Отлично. Теперь мы знаем, кто именно нам нужен. Старейшина Ткосяр! — воскликнул я.

— Зачем нужен? — спросила она.

— Долгая история. Но если вкратце — он промыл мозги Хавэлу и вынудил его подготовить войну между драконоборцами и драконами, — ответил я.

— Быть не может!

— Если хочешь, прогуляйся в племя красных, Хавэл сейчас там. Уверен, он будет рад тебя видеть.

— Я… — растерянно пробормотала она, — Даже не знаю, что и думать. Я была уверена, что ты — наша погибель. Но в итоге мы не совершили страшную ошибку, которая лишила бы нас дома. Ещё и мой друг оказался жив! Кто же ты такой?

— Если бы мне платили каждый раз, когда я слышу этот вопрос — я был бы сказочно богат. Хотя нет, я и так сказочно богат. Но был бы ещё богаче, это уж точно, — рассмеялся я, — Меня зовут Артур. Я представляю человечество и являюсь другом всем, кто открыт к добру.

— Субъективное понятие это ваше добро, — хмыкнула Кариона, — Но учитывая как ты силён, видимо, добро — это всё, что ты таковым посчитаешь.

— Хаха, что-то в этом есть, — улыбнулся я, — Но побродив по иным мирам, я понял, что всё не так уж и плохо. Даже будучи рождены иными, со временем те, кто принимают облик подобный людям, обретают и ценности, отчасти близкие к человеческим. Взаимопомощь, сострадание, милосердие, любовь и прочее. Всё это роднит разумных существ по всей вселенной. Я видел, как множество монстров сосуществует в мегаполисе загробного мира, как орки уживаются с эльфами в едином государстве, как драконы устраивают дружеские турниры с драконоборцами. Это говорит о том, что добро куда более объективно, чем кажется. Ну или если хочешь, полярно. Объективное добро и объективное зло, которые меняются местами в зависимости от точки зрения.

— Хаха. Чёрное и белое значит? Как же то, что посреди?

— А посреди находится вся наша жизнь. Вопрос только в том, к какому полюсу мы стремимся.

— Значит, что те, кто стремится к тому же полюсу, что и ты — твои друзья?

— Как-то так, да, — кивнул я, — Хотя по итогу вышло сложнее, чем я думал.

— Да нет, — кивнула она, — Вполне доходчиво. Что ж. Могу сказать точно, что предпочту видеть тебя в качестве друга.

— Я всегда даю второй шанс всем, кроме тех, кто пытается обмануть моё доверие и вонзить нож в спину. Так что, если ты и твои товарищи действительно таковы, как ты сказала — я освобожу вас и сохраню в тайне вашу принадлежность к племени голубых.

— Благодарю. Я клянусь, что всё так, как я говорила. Мы давно уже отошли от идеалов голубых. Я последняя в нашей группе, кто ещё способен принимать их. Держусь лишь ради случая, если придётся защищать остальных.

— Хорошо, — кивнул я и вытащил остальных драконов, — Скоро они придут в себя. До города доберётесь сами, тут недалеко.

— Конечно, — кивнула она.

Мы попрощались и телепортировались в следующую точку.

На этот раз наш путь лежал к владениями изумрудных. Оказались мы на травяной лужайке посреди огромных многотысчелетних деревьев. Древний лес поприветствовал нас тишиной.

— Тим, давай-ка снимем обувь. Трава тут мягкая, так что можно и так ходить. Но будет неловко, если поругаемся с драконами по такому пустяковому поводу.

Я так решил, вспомнив то, что говорил Роплап о зелёном племени. О том, как они любят природу и стремятся её защищать. Соответственно, наша обувь с жёстким протектором нанесёт растительности куда больше вреда, чем голые ноги. Я тем временем достал спальные мешки и бросил на траву. Дело было к ночи, так что стоило переночевать, а там уже искать драконов.

— Лады, — кивнул товарищ и снял свою, после чего сунул в подпространство, — Слушай, а здорово ты это задвинул про человечность.

— Президентскую речь репетирую, — сказал я, усевшись на спальный мешок, — Вот закончу наводить порядок в магическом мире и сразу пойду упорядочивать реал.

— Что, серьёзно? — удивлённо воскликнул Тим, садясь на свой.

Я рассмеялся, глядя на его недоумение.

— Шучу. Это чувство ответственности, которое на мне висит, штука довольно утомительная. Не хотелось бы до конца жизни его на себе тащить. Спасу мир, а там пусть вертятся, как хотят.

— Хах. Ну ладно. А то я уже собрался напрашиваться в пиар менеджеры, — улыбнулся Тим, — «Президент Артур. Если не хотите любви, счастья и равенства добровольно, мы вобьём их в ваши тупые морды!»

— Это уже какой-то президент планеты скорее, — рассмеялся я.

— А ты, что собирался мелочиться на отдельные страны? Мировому мужику — мировую должность!

— Ха-ха, даже думать о таком не хочу. Я и власть над корпорацией не просил, так вышло. А ты сразу на планету замахиваешься.

— С другой стороны, если уж представить, что такая должность возможна, то кому, как не тебе, её передавать?

— Так, не искушай меня, чертяка языкастый! — рассмеялся я, — А то знаю я таких. Сели поболтать за жизнь, а там моргнуть не успеешь, как у тебя планетарная империя и горы наложниц.

— Не, наложниц у тебя точно не будет. Марианна не одобрит.

— Да мне и не надо, просто к слову пришлось, — улыбнулся я.

— С другой стороны, представь, как было бы мощно! Можно кастинги устраивать! Ещё и шоу из этого сделать. «Наложница для президента планеты. Сотый сезон.» Звучит, а?

— Всё, завязывай! Ужасы на ночь глядя рассказываешь.

— Чего ужасы-то? Сто жён! Лепота какая? Сколько любви и ласки!

— А ещё сотня тёщ. Не говоря уже о «дорогой, мы беременны». «Кто мы?». «Мы. Имя нам Легион, ибо нас множество.» Бррр.

— Так ты вроде любишь детей?

— Ну не сотню же младенцев!

— Пятьдесят?

— Так, всё! Спи давай!

Я демонстративно залез в спальник и отвернулся.

— Вообще, я тебя понимаю. Ту самую найти куда ценнее, чем иметь сотню тех, с кем не будешь близок. Эх…

— И ты найдёшь, — сказал я.

— Уже…

— Тим.